Дом Макгибуров (СИ)

Не нужно было являться знатоком всех тонкостей ремесла, чтобы понять назначение наклонного стола с недвусмысленными приспособлениями для рук и ног. Что было всего ужаснее, на столе находился человек. По грязной и окровавленной ткани, закрывавшей его целиком, было видно, что он ещё жив. Ткань судорожно вздымалась в области груди и слегка трепетала над лицом.

— О Боже! — невольно проронил Фредерик в этом богомерзком месте.

И бросился к несчастному. Ещё одна жертва ненасытного зверя. Откинутая ткань явила взору страшную картину. Человек был истерзан. На нём не оставалось живого места. Запёкшаяся корка крови покрывала всё лицо.

Фредерик заметался. И тут увидел чашку с водой, стоящую поодаль. Он кинулся с сосудом к несчастному, едва не плача от ужаса и отчаяния. Проливая воду, он поднёс чашку к искусанным губам замученного человека.

— Зачем, зачем он это делал?!

Едва напившись, человек бессильно откинул голову и тяжело задышал. Он открыл мутные глаза и взглянул на своего спасителя.

— Фредерик… — прошептали распухшие губы.

Тот отшатнулся, потрясённо вглядываясь в лицо прикованного на столе человека.

— Медина… Франциск Медина! — не поверил своим глазам сэр Фредерик.

В несчастном пленнике демонического библиотекаря не было и следа франтоватого художника-парижанина. За три дня он превратился в привидение. Не было каштаново-медных длинных волос, которым Фредерик немного завидовал. Вместо них какие-то короткие седые клочки. Ввалившиеся щёки мертвенного цвета, заострившийся нос и полубезумные глаза.

— Значит, это были в самом деле твои волосы, Франциск! — прошептал сэр Фредерик, вспомнив, как нашёл на берегу волнистые каштановые пряди. И как Макгибур легко переубедил его. Несомненно, хозяин дома тоже преступник. Но какое отношение к этим мерзостям имеет Глория? Она определённо была в курсе всех преступлений этой нечистой пары.

Фредерик опомнился и склонился над оковами Франциска.

— Он носит ключ с собой. — прошептал тот. — Прячься, Фредерик. Ты основная жертва. Я многого наслушался, пока был у него гостем.

Молодой человек невольно огляделся. Все эти горящие светильники, не значит ли это, что палач наведывается сюда довольно часто. И не за Фредериком ли отправился проклятый Сентон, чтобы приволочить его сюда, в своё поганое логово? Не потому ли Глория сама пришла сюда просить за своего супруга?

Он невольно горько засмеялся. О, как был слеп ты, Фредерик! Размечтался о первой ночи, о радостях супружества! Мечтал удивить провинциальную красавицу чудесами Индии! Представлял себе, как будут они путешествовать вдвоём, как он будет баловать свою молодую жену, покупая ей всё, что только приглянется её нежной красе! Он представлял себе их длинные ласковые диалоги, он говорил ей те слова, которых не мог произнести, оставаясь с ней наедине. Он приукрашал в мыслях их скупое общение, расцвечивая его самыми эмоциональными деталями!

О, Глория, что же происходит здесь?! В какой мерзости ты стала соучастницей?! Знала ли она, что случилось с её женихом, Кларенсом? Знает ли она, чему подверг невинного художника проклятый Годрик?! Дорого же тот поплатился за мимолётное увлечение холодной красавицей дома Макгибуров! Месть Годрика оказалась адской!

— Он идёт! — невольно задрожал Франциск. Обострённое чутьё жертвы уловило даже не дальнее хлопанье двери, а лишь струю воздуха, приплывшую снаружи.

Фредерик был вынужден спрятаться за одним из шкафов. Если секретарь его тут поймает, то, как знать, не займёт ли он место истекшей кровью жертвы.

26

— Ты будешь гореть в аду, колдун проклятый! — так встретил Франциск своего мучителя.

— Все жертвы так говорили. — усмехнулся тот. — А я вот жив, однако. Глупый малеватель цветочков! Ты вообразил, что знаешь, как устроен мир? И полагаешь, что кто-то наверху пристально следит за каждым нашим шагом? И воздаёт по мере за каждый наш поступок? И даже этот стол не избавил тебя от всех твоих иллюзий? Дрожишь, Франциск? А как бы задрожал ты, если бы узнал, на каких невидимых верёвочках танцует этот мир. Что управляет миром втайне! Ты думал, что был всегда свободен в своих поступках? Что лишь собственное пожелание привело тебя сюда, в дом Макгибуров? А теперь ты тут, на моём столе. И ничто не избавит тебя, красавец салонный, от моего ножа. Твоя живая кровь, в которой есть душа, потечёт по желобу в жертвенную чашу и будет питать своею жизнью то, что ты проклинаешь.

Годрик Сентон засмеялся.

— Урод проклятый.

— Что?! Урод?! Да кто мне это говорит?! Дрожащая от страха тварь! Смотри сюда, Франциск Медина! Смотри, как просто сделать красоту уродством!

Фредерик не видел за шкафом, что сделал секретарь, но художник вскрикнул, хотя и явно не от боли.

— О Боже! — слабо проронил он. — Так ты…

— Молчи! — свирепо проговорил библиотекарь. — Здесь не должно звучать ни имя того, который там, на небесах, ни имя того, кто здесь, во мраке! А теперь послужи тому, кого ты проклинаешь. Только сначала я заткну тебе твой прекрасный рот, который мастер производить бессмысленные трели.