Дом Макгибуров (СИ)

— Да, я тебя заставлю. — с дьявольской гордостью отозвался колдун. — Ты многие столетия питался душами Макгибуров. Ты сделал этот замок жилищем смерти, оплотом алчности, обиталищем нечистых духов. Любой, кто входит сюда, уносит с собой печать проклятия. Но это потому, что некогда первый рыцарь рода принёс с собою из крестового похода чёрный камень, выпавший из иудиного сердца, когда смердящие внутренности апостола предательства выпали из его лопнувшего чрева. Ты обещал безродному пехотинцу, богатому лишь своим ростом и своей силой, что вознесёшь его и его потомков над его земляками — простыми крестьянами шира. Ты дал лучнику Гибуру звучное имя Макгибура. Но за это ты потребовал хранить иудин камень до тридцать третьего поколения. Я тридцать третий Макгибур в прямом потомстве. Я подлинный Макгибур без всякой примеси, поскольку рождён тридцатью двумя поколениями Макгибуров от кровосмесительной внутрисемейной связи. Тридцать три потомка Макгибуров служили тебе, дух. Теперь служи и ты мне, поскольку я последний Макгибур. Со мною вместе рухнет дерево Иуды, которое приносило тебе обильную жатву душ. Так что ж ты сделаешь мне, дух, чтобы оборвать эту тоненькую нить, что связывает меня с жизнью?

— Ты прав. — помолчав, ответил дух. — Я выполню твоё желание, но вместе с тем заключим новый договор: пусть дело Макгибуров возродится в новой крови — в свежей крови Уоллесов.

"Нет!" — хотел закричать Фредерик, но только бессильно забился в путах.

— Нет. — сказал чей-то голос, и Седрик стремительно обернулся.

— Ты, сестра? — промолвил он. — Зачем ты здесь? Почему не возвратилась в своё жилище?

— Моё жилище? — усмехнулась Глория. — Охранять твой чёрный камень? У него достаточно стражей, но я решила, что всё будет иначе.

— Как ты посмела?! — закричал Седрик. — Ты губишь меня!

— А разве ты не погубил меня? — зловеще проговорила Глория, приблизившись к нему. Она даже не взглянула на своего связанного супруга, словно её интересовал в этом склепе только Седрик Макгибур.

— Не позволь ей. — предупредил колдуна парящий над чашей крови дух.

— Не позволить что? — холодно спросила Глория.

— Она не сможет опрокинуть чашу. — успокоил духа Седрик. — У неё нет на это сил.

— Ты идиот. — успел промолвить тот, как в следующий момент из руки Глории вырвалась чёрная молния и угодила в чашу.

— Иудин камень! — пронзительно завопил Седрик. — Она достала его со дна озера! Что ты наделала, проклятая?!!

Чудовищный столб пара ударил в потолок, заглушая своим шипением вопли духа. Всё скрылось в этом вихре, который расколол надвое потолок и заставил стены истекать кровью. Неистовые вопли неслись со всех сторон, как будто подземелье отдавало души погибших здесь людей.

Столб раскалённого пара извивался, как живой, протягивая щупальца к Седрику, а тот стремился избежать их. Он падал на пол, катался по нему, кидался к стенам и постепенно продвигался к двери. А Фредерик, обезумев от смертного ужаса, следил за ним глазами, понимая, как бессилен перед страшной участью заживо поглощённого преисподней. Он не может убежать, подобно Седрику, не может даже шевельнуть рукой, чтобы перекреститься — впервые в жизни!

Колдун уже добрался до двери, как перед ним возникла чёрная фигура. Леди Глория предстала перед ним с бледным лицом, искажённым жутким смехом.

— Нет, Седрик. — сказала она и толкнула брата обратно в помещение. Из-за её спины выскользнули три кошмарных существа и двинулись к онемевшему от ужаса горбуну.

— Отмщение, Седрик. — проскрипел иссушенный труп Кларенса, протянул тощую руку и толкнул колдуна к чаше.

— Отмщение, Седрик. — сказал Франциск Медина, перекрывая некроманту путь к бегству. Глаза его, некогда прекрасного карего цвета, теперь были мутно-белыми, но зрачки их неотступно следили за убийцей.

— Отмщение, Седрик. — жёстким голосом сказал старый Макгибур, выныривая из красного тумана, что наполнял подземелье. И с этими словами толкнул отцеубийцу прямо в щупальца красной смерти. Дикий крик некроманта утонул в потоках хохота, и чудилось Уоллесу, что в этой реке ненависти звучат многие, очень многие голоса Макгибуров.

Но тут потолок над его головой треснул, и по нему, змеясь, побежала длинная тонкая молния. Стены подземелья стали осыпаться, словно камень умер вместе со своим последним господином.

— Простите, Фредерик. — сказала Глория, склоняясь над его лицом. — Не я освобожу вас. Сюда идёт та, которой мой брат предназначил быть вашей спасительницей. Вы не послушали меня и не покинули дом Макгибуров. Поэтому вы, уезжая, унесёте в сердце рану.

С этими словами она вытащила изо рта Фредерика тряпку и исчезла с глаз его, проскользнув в дверь, как тень.

— Спасите! — закричал отчаянно молодой негоциант.

— Сэр Фредерик! — вскричала тётушка Лаура, возникая в проходе.

— О, Боже, милый Фредерик! — причитала она, разрезая ножом путы на его руках. — Что здесь творится! Дом рушится, пастор исчез, кругом какие-то чучела лежат! И я видела собственными глазами своего племянника! Или мне почудилось, и я, старая дура, сошла с ума?!