Дом моей мечты

Валерий Дмитриевич с серьезным лицом инструктирует нас о том, как следует вести себя во время нахождения на территории зарубежного государства. Нельзя отставать от группы, нельзя ходить по магазинам без согласования с руководителем или парторгом группы. Руководитель группы – Сурин Владимир Игоревич. Парторг – Тамара Ивановна Громова, старшая медсестра реанимационного отделения. Профорг группы – Гилевич Людмила Михайловна, заведующая отделом санэпидстанции.

Нельзя вступать в разговоры с иностранцами без предварительного согласия руководителя группы. Со слов Елочкина, цель у иностранцев, пытающихся заговорить с нами – одна. И она коварна. Преступным путем завладеть секретной информацией о Советском Союзе. Случайно разговорившись, мы можем выдать государственную тайну, предав тем самым святое – свою любимую Родину.

Мне было не понятно, какую секретную информацию попытаются выбить из меня подлые прихвостни империализма. Например, я знала секрет разведения раствора глюкозы, владела искусством замешивания дегтярной мази в эмалированном тазу, могла даже скрутить фильтр из куска ваты и стерильного бинта. В голове возник образ мужественной героини Зои Космодемьянской, зверски замученной гестаповцами. Ну уж нет, не дождутся проклятые капиталисты.

Пусть вставляют мне иголки под ногти: ни за что им не узнать, как мы, советские фармацевты, разводим «Рингер» в стеклянных трехлитровых банках из-под маринованных огурцов. Этот страшный секрет умрет вместе со мной. Озвучивать свои размышления я, конечно, поостереглась. Вдохновленные и решительные члены группы шумно разошлись по домам.

Ко мне подошел Сурин: «Полина Дмитриевна! Что смешного сказал инструктор? У Вас, улыбка сияла на лице!». Я сделала серьезное выражение лица, и ответила: « Мне было радостно осознавать, что нашей группой руководит столь восхитительный мужчина!» Сурин погрозил мне пальцем и быстро вышел из зала. Мы с Любашей прыснули от смеха.

***

Мама пошла в отпуск и взяла заботу об Антошке на себя. Наша группа через два дня выезжает из Сиверска в Иркутск, оттуда летит до Москвы. Из Москвы, рейсом «Москва – Прага», мы прибываем в столицу Чехословакии. Мы с Любашей возбужденно обсуждаем животрепещущий вопрос : в чем ехать? Если наша одежда будет невзрачной, проклятые иностранцы могут решить, что советские люди живут бедно. Допустить это невозможно. Я уложила в чемодан лучшее свое платье – бирюзовое трикотиновое с расклешенной юбкой и воротником-стоечкой. Красиво, дорого, все части тела прикрыты.

За этим платьем я выстояла в Москве многочасовую очередь, потому берегу его, как зеницу ока. Одеваю только по особым случаям. Вот и представился, один из них. К платью – бежевые туфельки, на высоком каблучке. Подарок мамы. На них ходить неудобно, но можно, потерпеть. Что ни сделаешь для поддержания политического престижа родного отечества. Пусть чешские модницы удавятся с тоски, глядя на сибирских модных девчат.

Поеду в новых джинсах и розовом трикотажном свитере, очень удобно при пересадках и сиденье в аэропортах. Сбегала к Танечке Вайсман – модному парикмахеру Сиверска, подстригла волосы, сделала химическую завивку. Кучерявая, как потомок негритянского рода, я гордо вышла из салона. К борьбе за светлое звание жителя страны Советов, готова!

В жутком волнении, озираясь по сторонам, сбитая в стройные рядочки окриками руководителя, парторга и профорга, наша славная группа вышла из аэропорта Праги. Первое, что меня поразило: чистота на улицах. До сего времени, я полагала, что наш Сиверск – опрятный городок. Но то, что я увидела здесь, превзошло все мои ожидания. Загнивающий капитализм, стараясь привлечь к себе детей социализма, не жалеет средств. Хотя, считается, что Чехословакия примыкает к лагерю социалистического содружества. Так нам говорили на политинформации.

Если примыкает, то очень слабо. Улицы и проспекты сияли, вдоль брусчатых дорог не видно ни одной бумажки или веточки. Деревца подстрижены, фонари не разбиты, цветы на клумбах не помяты. По чистым пешеходным тротуарчикам идут улыбающиеся нарядные люди, на лицах которых не видно следов страданий и сожаления по поводу того что им не повезло со страной рождения. Я бы даже заподозрила, что они выглядят счастливыми и довольными. Это как?

Они, что не понимают, куда катятся в своем моральном и материальном падении? Где следы отчаяния и угасания в муках? Одно нас с Любашей утешило : чешские девушки, очень бедненько одеты.Никакого кремплена или трикотина. Так себе : мятый лен, натуральный хлопок, не глаженые жатые брючки, будто только снятые с бельевой веревки, юбки из грубого холста. Нищета, одним словом…

Наверное, оттого они пялятся на нас, словно на диковинных животных, вывезенных из экзотических стран. Ясное дело, завидуют! Наша девушка – гид по имени Элен, ведущая нас по Праге, одета в льняной брючный костюмчик бежевого оттенка. Костюмчик так помят, что становится неудобно смотреть. Я в таком мятом халате выхожу из аптечного подвала, когда собираю грязные ящики с лекарственными травами.