Дом моей мечты

– Мы песни пели… про рябинушку… – ответила Люба. Тамара Ивановна парировала: « Ладно Люба песни поет, ей терять нечего! А тебе, Полина, есть чего терять! Ты – член партии! Занимаешь руководящую должность! Ты хочешь потерять свою работу?» Я замолчала и опустила голову.

Перед самым нашим отъездом за границу меня вызвала секретарь партийной больничной организации Надежда Ивановна Колбина и сунула в руку серую книжечку.

– Поздравляю, Полина Дмитриевна! Вы теперь – кандидат в члены компартии! Я была удивлена. Как это? Без личного заявления, собрания, экзаменов по знанию истории нашей непобедимой партии?

– Заявление я сама написала от твоего имени. Тебе скоро двадцать восемь, ты выйдешь из рядов комсомола по возрасту. Мы не можем выпустить за границу беспартийного специалиста! Вот и пришлось ускориться! Сам Сурин за тебя попросил! – важно сказала Надежда Ивановна. Очень уж, Сурину хотелось, чтобы я поехала…

– Вы допустили, чтобы к вам подсели двое иностранцев. Это ужасно! О чем они вас спрашивали? Что они хотели от вас? – строго продолжала допрос Тамара Ивановна и внимательно посмотрела на нас.

– Вообще-то, они хотели потанцевать с нами. Комплименты говорили. Мы, что же не можем понравиться иностранцам? – обиженно спросила Люба.

– Какие вы наивные! Вы думаете, что эти мужчины просто так вами заинтересовались? Нет, не просто! Вас могли отравить, подлить в вино какого-нибудь яду. С целью провокации, например! Потом снять на камеру и показать всему миру, как напиваются советские девушки! Я десятки таких случаев знаю! Подвели бы всю нашу группу! – ответила Тамара Ивановна. Мы приуныли. Перспектива опозориться на весь мир , подвести группу, не входила в наши планы.

На следующий вечер, когда мы возвращались с очередной экскурсии, к нам из кафе вышел Петр. Он подошел ,поздоровался на русском языке и пригласил на ужин.

– Сташек уже заказал столик. Мы ждем вас через час, пани! – вежливо сказал он.

– О, нет, нет! Пожалуйста, извините, но мы не придем! Очень устали! – резко сказала я, наступив на ногу Любаше, которая улыбалась Сташеку, махающего ей рукой через стеклянные стены кафе.

– Завтра? – спросил Петр с огорченным лицом. Он попытался взять меня за руку.

– Завтра тоже не можем! – я вырвала руку из рук Петра и мы двинулись в номер. Идущая следом Тамара Ивановна удовлетворенно посмотрела в нашу сторону. Она осталась довольна результатом профилактической работы.

Уезжали из Карловых Вар мы рано утром. Было еще прохладно. Наша группа собралась в фойе с сумками и чемоданами. Ждали автобус.

– Полина, Люба! А ну, отойдите от окна! – скомандовала Тамара Ивановна. Мы резко отбежали от окон. Что случилось? Оказалось, возле высокого крыльца гостиницы стояли наши поляки – Петр и Сташек. Они решили проститься с нами, узнав что мы уезжаем.

– Здорово вы их зацепили! Стоят, волнуются! – с завистью проговорила Людмила Михайловна, глядя в окно.

Группа заинтересованно, поглядывала на нас. Подошел автобус. Мы вышли на посадку.

– Не смотри по сторонам! – вполголоса сказала я Любаше. Петр подбежал, увидев меня и сунул мне в руки листок бумаги: «Полина! Напиши мне! До свиданья!». Я взяла листок, быстро сунула его в карман и поднялась в салон автобуса.

В окно я видела, как Петр бежит за автобусом и машет мне рукой. Его лицо выражало тоску и печаль. «Петр Валишевский» – прочитала я на листочке. Внизу был указан почтовый адрес. Может, он вовсе не планировал никакой провокации?

Следующей и конечной точкой нашего маршрута была Братислава. Столица Словакии. Здесь, в этой стране все было рядом. Вот мы едем по Чехии. Через час гид объявляет, что мы уже в Словакии. Это не наша необъятная Сибирь. От одного населенного пункта до другого – ехать полдня.

Автобус остановился и Сурин встал в начале салона.

– Произошла неприятная вещь! У меня были украдены наши общие деньги в сумме трех тысяч крон. Я приготовил их для оплаты проживания в Братиславе!– произнес руководитель группы.

Мы замерли и съежились на своих местах. Сурин приказал всем оставаться на местах и показать свои кошельки и сумочки. Он шел по рядам и заглядывал в сумочки, выворачивал наши портмоне и кошельки. Почти все кошельки были полупустыми. Мы давно потратили свои денежки, оставив на крайние нужды и обратный путь. Было унизительно и противно. Нас всех подозревали в краже, хотя к Сурину никто не приближался. Он сидел всегда в конце салоне в гордом одиночестве.

Когда и кто мог украсть у него деньги? Проверив все наши сумки и кошельки, Сурин разрешил нам выйти из автобуса. Настроение у всех было испорчено.

– Владимир Игоревич! Вы все свои карманы проверили? Может, где-то лежат деньги? – спрашивала Тамара Ивановна нашего руководителя.

– Конечно, Тамара Ивановна! Вы как думаете? Не полицию же мне, вызывать? Нас тогда из страны не выпустят! – огрызался на парторга Сурин.

Неприятностей никому не хотелось.

– Сбросимся, кто сколько может! Не сидеть же нам на остановке! – предложила Людмила Николаевна Гилевич, наш профорг и подчиненная Сурина. Мы в подавленном состоянии стали сдавать свои последние деньги.