Дом моноцероса

Кларк Эштон Смит, Э. Хоффман Прайс

Дом Моноцероса

House of the Monoceros [The Old Gods Eat] (1941)

Когда поезд остановился в Пенгиле, в 5:37, я не удивился, оказавшись единственным пассажиром, сошедшим в этом скоплении старых каменных домов с соломенными крышами — самом унылом уголке Корнуолла. Никто никогда не приезжал сюда и никто никогда не покидал его, кроме бесследно исчезнувших, что и привело меня из Лондона. Чудовище пожирало крестьян. Во всяком случае, именно так лорд Треганнет выразился в своём письме.

Рядом остановился Роллс-Ройс пятнадцатилетней давности и оттуда вылез крупный мужчина. Его лицо было грубым, словно корнуолльский берег: тяжёлый подбородок, широкий рот, выпирающий нос, а ворсистый твидовый костюм придавал ему ещё более суровый вид. Он резко произнёс: — Я — Треганнет. Вы — мистер Дэйл, полагаю?

Его голос грохотал, как прибой, сотрясавший землю под моими ногами и наполняющий воздух мелкими брызгами. Что за место! Даже море ненавидело его и пыталось стереть в порошок.

Если он хотел выказать превосходство, то пусть: чек на двадцать гиней, сотня баксов на американские деньги, превращал его в славного малого.

Я поставил сумку в машину. Он заявил: — Садитесь на заднее сиденье. — Затем он уселся за руль. Забавно. Ерунда какая-то — граф или кто-то вроде того, без шофёра. На секунду-другую я задумался: не сожрал ли моноцерос всех слуг.

Судя по гербу на почтовой бумаге Треганнета, моноцерос — это некое морское чудовище, с рогом, как у единорога; морской дракон с длинным шипом, выступающим между глаз. Девиз на гравюре тоже был курьёзным: МЫ СЛУЖИМ МОНОЦЕРОСУ.

Когда я ждал в Пенгиле, на пару минут мне почудилось, что это заброшенный город. Теперь на глаза начали попадаться люди и я удивился, где же они были до того, как подъехал Треганнет.

Мужчина в клеёнчатом пальто и шляпе погрозил кулаком из дверного проёма. Прежде чем мы добрались до края деревни, выскочил ещё один человек. Он поднял булыжник и завопил: — Чёртов ублюдок, где Гарри Пенфилд?

Камень врезался в дверцу. Немного выше и он попал бы в Треганнета за рулём. Это поразило меня: настолько нетипичное отношение к графу, который владеет землями на много миль в округе. Возможно, это и было тем, из-за чего он послал за мной, американцем.

Мне приписывали своеобразную репутацию.

Я приехал в Лондон, чтобы арестовать растратчика: дело страховой компании, знаете ли. Этот джентльмен больше не мог убегать, поэтому он повесился на поясе халата. Газетёнки превратили в игру то, что я загнал человека до смерти. Должно быть, это понравилось Треганнету, так я и оказался здесь.

Камень ударился в заднюю дверцу. Другой выбил заднее стекло, хотя осколки меня не задели. Люди не любили Треганнета.

Я слыхал, что корнуолльские шахтёры — самые лучшие и самые суеверные в мире: слишком много поколений под землёй — и земля нашёптывала им. Такая же беда и с рыбаками. Имелось или нет чудовище возле замка Треганнета, все крестьяне считали, что да.

Мы поднялись до уровня ветра и выбрались из тумана. Я был почти потрясён, увидав сколько света там было, ибо думал, что солнце никогда не сияло здесь. На холме высилась серая каменная крепость, на ней имелась зубчатая башенка с маленькими окошками в толстых стенах. Несмотря на всё освещение, это место напомнило мне подержанный гроб.

— Постойте! — окликнул я Треганнета. — Я хочу взглянуть отсюда. Если это странное дело происходило тут, кто бы это ни делал, оставил следы. Моноцерос выбирался из замка и проходил по холмам или местные жители проходили по холмам к замку. Как во Франции, лётчики обнаруживали батареи, потому что некоторые тупые артиллеристы срезали путь через луг.

Треганнет остановился, но не ответил: он просто сидел. Я порылся в своей сумке и вынул мощный бинокль. Любой, привыкший к обыкновенным биноклям, не смог бы представить, как этот бинокуляр собирал свет. На сей раз он преподнёс мне сюрприз: это произошло, когда в башенке я увидел девушку.

Она ухватилась за решётку, а лицом прижалась к металлу. Её плечи были накрыты одеялом. Оно составляло всю её одежду и спускалось на спину. У неё была высокая грудь, стройная талия и соблазнительный изгиб бёдер. Подоконник был достаточно высок, чтобы помешать изучить её ноги и прочее, но мне она понравилась по уже увиденным примерам. Судя по тому, как она прижималась к решётке, за которую ухватилась, она была узницей.

По счастью она отошла, прежде чем его светлость заметил, что я не изучаю склоны холмов. Я произнёс: — Нет, здесь нет никаких признаков злоумышленников. А кто такой Гарри Пенфилд?

Треганнет содрогнулся. — Последний пропавший человек.

Дорога извивалась, устремляясь вниз, сначала вглубь суши, затем вдоль моря; через несколько миль мы оказались от замка дальше, чем были, когда я не-совсем-достаточно увидел блондинку с недурной фигуркой, прижавшуюся к решётке. Дорога становилась грубее, скалы — более дикими, перед нами вдруг зазвучал вольный рёв моря и водяные брызги оросили автомобиль. А затем мы достигли арки замковых ворот.