Дом Монтеану. Том 2 (СИ)

— Я говорил тебе, что связь между нами это плохая идея. Я говорил, что ты не выдержишь моего прошлого. Вот то, чего я боялся. Вот. Я боялся этого взгляда, который разрывает меня на части. Когда я был с Русо, то принимал насилие и жестокость за любовь. Но теперь я знаю, что любовь другая. Любовь — это не страх потерять, думая, что ты недостаточно хороший для того, чтобы тебя любили. Она просто есть, эта любовь. Она живёт в тебе, нравится тебе это или нет. И полюбить дочь Гелы и Русо стало для меня самым мерзким и красивым одновременно. Полюбить их дочь, зная, какими они были. Зная, на что они были способны. Полюбить ту, которая оказалась абсолютной противоположностью им. Полюбить ту, которая так похожа на меня. Полюбить её и дать ей всё, чтобы она никогда не оказалась на моём месте. Полюбить, чтобы спасти её и подарить ей свободную жизнь без гнёта Русо, и его яда. Полюбить… а потом потерять, потому что моё прошлое никогда не станет приемлемым для неё. Она никогда не примет меня вот таким, но любить дальше, потому что иначе я сойду с ума от боли и отчаяния. Любить ангела, который спасал мою душу изо дня в день. Просто тихо любить, а не доказывать это. Любить, зная, что всё испорчено. Любить и ничего не просить больше взамен. Любить.

И я чувствую, какая агония творится внутри Томаса. Я чувствую, как его боль становится тяжёлой и мощной. Его глаза блестят от этой боли, а всё его тело словно пропитано ей, и он передаёт это воздуху вокруг себя. Боже мой, это ведь настоящий ад жить вот так.

— Томас, — выдыхаю я и хочу сказать ему, что мне жаль. Хочу сказать, что ничего не изменилось. Я хочу коснуться его и прижать к себе, чтобы убедить в том, он не грязный, не сломленный и не раб. Он просто мой… вот такой мой. И мы справимся.

— Нет, — Томас мотает головой. — Нет. Ничего не говори. Ничего. Не трогай меня. Ты хочешь, я знаю. Не надо. Слишком больно. Всё болит. Даже одежда причиняет боль сейчас. Нет. Но… детей рожали разные женщины, которых потом убивали. И мой отец, и твой. Ты дочь Гелы и Русо. Единственная их дочь. Дочь первородных, как и я. Остальные были от женщин обращёнными ими, а ты же дочь первородных. Именно поэтому ты сильнее и опаснее многих. И об этом никто не знает, кроме меня, твоих настоящих родителей и Рома. Он догадался об этом, потому что ты слишком похожа на Гелу. Слишком. Рома знал, и поэтому Русо хотел убить его в церкви, как и всю его семью. Уничтожить улики. Гелу он тоже собирался там убить. Я знаю. Я просто знаю, потому что я связан с Русо. И когда я сказал Рома о том, что чувствую его снова после стольких лет, Рома признался, что тоже чувствует его, как будто он вот-вот придёт за нами. Он уничтожит нас. Он уничтожит тебя, как ту, которая может его убить. И меня, как того, кто предал его. На этом всё. Я больше не могу.

Томас тяжело дышит и сжимает своё горло.

— Не могу. Я понимаю, что между нами всё кончено. Я понимаю это и принимаю. Понимаю. Ты можешь уйти. Оставить меня, я разберусь со всем один. Но когда Русо вернётся, ты будешь нужна мне, Флорина. Я не смогу убить его один. Тебе придётся выбрать между нами. Сделать окончательный выбор.

— И я выберу тебя, — выпаливаю я.

— Нет, — Томас горько усмехается. — Это ты так думаешь. Но когда ты встретишь Русо, он призовёт тебя, как свою дочь. И он сделает всё, чтобы убить нас обоих. Он настроит нас против друг друга и сделает всё, чтобы избавиться от нас. И это будет сложный выбор. Думаешь, что я порой не задумывался, смогу ли я убить Русо? Я думал об этом часто, особенно когда он делал мне больно специально. Он злил меня, но потом подчинял себе довольно легко. И пока у меня есть время, я не сдамся. Нет. И для начала я пойду помоюсь, чтобы не чувствовать его больше на себе. Его вонь. Его прикосновения. Его. Помоюсь.

Томас пролетает мимо меня, оставляя одну и в чёртовом ужасе от всего, что услышала. Я не понимаю, почему Томас считает, что мои чувства к нему настолько мизерные? Ах да, потому что его научили, что любовь — это ничто, любовь — это боль. И пусть он думает, что любит сильнее, но это не так. Я не тринадцатый ребёнок. Я первенец, и у меня паршивые родители. Всё было ложью. Моя жизнь была ложью. А Томас хранил внутри себя весь этот ад, чтобы сейчас позволить ему вернуться с новой силой. Но я ни за что на свете не предам Томаса, даже зная обо всём том, через что он прошёл. И я тоже не отступлю. Я покажу ему, что я не мой отец и не Гела. Я сама по себе. Я докажу.

Решительно поднимаюсь на ноги и иду вслед за Томасом. Я применю силу, но докажу. Ничто не испортит больше мою жизнь, особенно прошлое. Никто не смеет лезть в мой ковин, даже мой отец. И я убью его. Убью. Он никогда не возымеет надо мной силу, потому что я верю Рома. Я верю тому, кто, действительно, любил меня и научил, что сила только там, где твоя энергия. И я отдам всю энергию Томасу и любви к нему.

Глава 37