Дом на берегу

Монах, стоявший у двери, вытащил из-под рясы письмо и протянул его Джоанне, но та жестом отклонила его.

– Читай сам, – велела она. – Здесь недостаточно светло, и я не собираюсь напрягать зрение. А ты можешь оставить нас, – бросила она в сторону Роджера. – Наши семейные дела тебя уже не касаются. Ты достаточно совал свой нос куда не следует, когда был моим управляющим.

– Это его дом, и он имеет полное право быть здесь, – возразила Изольда. – Кроме того, он мой друг, и я хочу, чтобы он остался.

Джоанна пожала плечами и села за стол напротив Изольды.

– С позволения леди Карминоу, – начал монах вкрадчивым тоном, – это письмо от ее брата сэра Уильяма Феррерса, доставленное несколько дней назад в Трилаун, где, как полагал сэр Уильям, его посланец должен был застать ее вместе с леди Шампернун. Вот что в нем говорится:

«Милая сестра!

Из-за нынешней непогоды и скверного состояния дорог известие о твоем бегстве из Триджестейнтона настигло нас здесь, в Бере, лишь на прошлой неделе. У меня в голове не укладывается, как ты могла поступить так опрометчиво. Ты должна знать, что, оставив мужа и детей, ты отрекаешься от них и не можешь рассчитывать на их любовь и – мне приходится сказать это – на мою тоже. Я не ведаю, согласится ли Оливер, из христианского милосердия, принять тебя назад в Карминоу, однако я сомневаюсь в этом, ибо он должен опасаться дурного влияния, которое ты будешь оказывать на его дочерей. Что же до меня, то я не могу взять тебя под свою защиту и предоставить кров в Бере, поскольку Матильда, как родная сестра Оливера, во всем ему сочувствующая, не пожелает оказать гостеприимство заблудшей жене своего брата. Известие о том, что ты оставила Оливера, настолько ее огорчило, что она не потерпит твоего присутствия в нашем доме вблизи наших пятерых сыновей. Поэтому мне представляется, что для тебя нет иного выхода, как только искать приюта в обители Корнуорти здесь, в Девоне, с настоятельницей которой я знаком, и жить там затворницей до тех пор, пока Оливер или кто-нибудь из членов семьи не пожелает тебя принять. Я остаюсь в полной уверенности, что наша родственница Джоанна позволит своим людям препроводить тебя в целости и сохранности в обитель Корнуорти.

Прощай, и да смилуется над тобой Господь.

Твой скорбящий брат

Уильям Феррерс».

Монах сложил письмо и через стол протянул его Изольде.

– Вы можете убедиться сами, госпожа, – пробормотал он, – что письмо действительно написано рукой сэра Уильяма, и на нем стоит его подпись. Тут нет никакого обмана.

Она лишь мельком взглянула на листок и сказала:

– Ты совершенно прав: никакого обмана тут нет.

Джоанна улыбнулась.

– Если бы Уильям знал, что ты здесь, а не в Трилауне, вряд ли тон письма был бы таким благодушным, а настоятельница из Корнуорти едва ли согласилась бы открыть перед тобой двери монастыря. Тем не менее можешь рассчитывать, что я сохраню это в тайне и дам людей, которые благополучно доставят тебя в Девон. Двух дней под моей крышей вполне достаточно, чтобы сделать все необходимые приготовления и сменить платье – как я вижу, это совершенно необходимо, – и ты можешь отправляться в путь, – Она откинулась на спинку стула, и на лице ее застыло выражение торжества. – Мне не раз говорили, что в Корнуорти очень здоровый воздух, – добавила она. – Монашки там доживают до глубокой старости.

– Тогда давай вместе и укроемся за стенами этой обители, – парировала Изольда. – Не одни только заблудшие жены, но и вдовы, когда их сыновья женятся – как, например, твой Уильям на будущий год, – вынуждены искать себе новое пристанище. Выходит, мы с тобой сестры по несчастью.

Горделиво и с вызовом посмотрела она на Джоанну, сидевшую напротив нее на другом конце стола; тени на стене, отбрасываемые неверным пламенем свечей, искажали фигуры обеих женщин, и тень Джоанны из-за капюшона и вдовьей вуали напоминала чудовищного краба.

– Ты забываешь, – сказала Джоанна, поигрывая своими бесчисленными перстнями и кольцами, то снимая, то надевая их на разные пальцы, – что у меня есть разрешение повторно выйти замуж, и я в любой момент могу это сделать, благо претендентов достаточно. А ты все еще жена Оливера, к тому же обесчещенная. Разумеется, кроме обители, у тебя есть и другой выход, если он тебя больше устраивает: остаться здесь и быть подстилкой для моего бывшего управляющего. Но я предупреждаю, что приход может поступить с тобой так, как поступил сегодня с одной из моих подданных в Тайуордрете. Хочешь, чтобы тебя доставили верхом на черном баране к приходской часовне и заставили прилюдно принести покаяние?

Она громко расхохоталась и, повернувшись к монаху, стоявшему за спинкой ее стула, проговорила:

– Что ты на это скажешь, брат Жан? По-моему, неплохая мысль – взгромоздить одну на барана, другого на овцу и пустить их рысцой, а если откажутся – лишить права на земли в Килмерте.

Я знал, чем все это может кончиться. И не ошибся. Роджер схватил монаха и отшвырнул его к стене. Затем он склонился над Джоанной и рывком поднял ее на ноги.