Дом на берегу лагуны

– Кармелина Альтаграсия была самой красивой из четырех моих дочерей, – сказала Петра Альвильде, – и самой горячей. Она родилась во время ужасной бури, с грозой и молниями. Возле нашего дома в Гуаяме росла большая пальма, и в тот самый момент, когда она родилась, в дерево ударила молния. Молния прошла через ствол, а потом влетела через окно в дом; колыбелька Альтаграсии стояла рядом, и она чудом спаслась. Но бог огня все равно проник в ее тело. Только вместо того, чтобы проникнуть в сердце, он попал не туда, куда надо: в пипку.

Когда Кармелина Альтаграсия подросла и сделалась сеньоритой, всякий раз, когда она клала ногу на ногу, мужчин Лас-Минаса поражало молнией и они безумно в нее влюблялись. Те, что были раньше друзьями, дрались из-за нее насмерть, пока наконец однажды один из них не убил ее, чтобы разом решить все проблемы, сказала Петра Альвильде.

Петра призадумалась, пытаясь решить, что же ей делать. «Попробую тайком устроить ее в доме, но дай-то бог, чтобы она не унаследовала проклятие Альтаграсии». И решив вопрос таким образом, она отнесла девочку к себе в комнату и закрыла дверь. Она положила ее к себе на кровать, встала на колени перед фигуркой Элеггуа и потерла указательным пальцем отросток на его макушке. «Олорун, како, кои бере», – стала она молиться, прося у идола благоволения к девочке.

Альвильда вернулась в Лас-Минас, а Петра решила вымыть Кармелину. Она раздела ее и окунула в воды источника, потом растерла намыленным кукурузным початком, так что она стала сверкать, как кофейное зернышко. Потом заплела ей тугие косички, которые были похожи на стручки тамаринда, надушила ее лавандой, снова надела на нее розовое платьице и поднялась в дом, чтобы показать девочку Ребеке. Она не особенно надеялась, что той позволят жить в доме, но собиралась уговорить хозяйку, чтобы она разрешила ей оставить девочку хотя бы на несколько дней.

Было пять часов вечера, и Ребека с тремя приятельницами играла на террасе в бридж.

– Ну разве это не прелесть? Какая красивая малышка! – воскликнули сеньоры, увидев Петру с Кармелиной на руках.

Петра подошла к Ребеке и посадила девочку к ней на колени. Ребека пришла в восторг. Она стала укачивать ее, баюкать и щекотать, чтобы та засмеялась.

– Но это же настоящая кукла Кевпи, только черная! – сказала она, передавая ребенка приятельницам, чтобы те тоже подержали ее на руках. – У нее огромные глаза, а ручки крепкие, как орешек, сверху и мягкие и розовые с внутренней стороны. – И она позвала Родину и Свободу, которые играли в китайских принцесс на другом конце террасы, чтобы те взглянули на девочку.

– Посмотрите, что нам принесла Петра! – сказала она. – Это новая кукла, только она по-настоящему пьет молоко и писает в пеленки. Не то что ваши гуттаперчевые игрушки.

Девочки запрыгали и засмеялись от радости. Ребека велела Петре принести плюшевое одеяло и подушку, и вскоре Кармелина уже лежала на полу, а девочки занимались тем, что меняли ей подгузники.

Прошло несколько дней – девочки были в восторге от новой игрушки. Первое, о чем они спрашивали, когда просыпались: где Кармелина, потому что им хотелось выкупать ее и переодеть. Кармелине тоже очень нравились эти игры. Стоило Петре только ступить на лестницу, что вела в дом, как она уже начинала улыбаться. Характер у нее был покладистый, и она позволяла Родине и Свободе делать с ней все, что им заблагорассудится. Она сосала молоко из рожка, ела все, что давали, и терпеливо сидела на полу, когда ей чистили ушки или переодевали платьица, которые Эусебия, портниха Ребеки, для нее шила.

Однажды вечером Эулодия спустилась в нижний этаж поговорить со своим родственником, который пришел ее навестить, и ненадолго оставила Кармелину одну. Родина и Свобода играли с ней на террасе, как вдруг Родина сказала:

– Надоело мне играть с черной куклой, давай покрасим ее в белый цвет и посмотрим, как получится. – И они стащили кисть и банку с белой краской, которую маляр оставил в кухне, а сам ушел перекусить. Они раздели девочку, и, пока Родина держала ее за подмышки, Свобода красила Кармелину с головы до ног белой краской.

Поначалу Кармелине игра понравилась, но вскоре ей стало не по себе, и она ударила Свободу ногой, стараясь выбить кисть у нее из рук. Однако Свобода была высокая и худая, а руки у нее были цепкие, как клешни, так что она продолжала красить. Закончив, они понесли Кармелину в ванную, чтобы та посмотрела, какой красивой она стала. Когда девочка увидела, что из зеркала на нее смотрит белый призрак, она закричала, и на ее крик прибежала из кухни Петра.

Еще через несколько минут Ребека, Петра и Кармелина ехали в «роллс-ройсе» Буэнавентуры по дороге в Пресвитерианскую больницу, самую близкую к дому. Кармелина потеряла сознание: ее отравил свинец, содержащийся в масляной краске. Когда приехали в больницу, сразу же побежали в отделение скорой помощи, где краску сняли специальной жидкостью из минеральных масел с добавлением воды и мыла. Если бы Кармелина еще полчаса побыла белой, она бы умерла.