Дом на берегу океана

А вот Поль не мог понять, почему мотоцикл не падает, и не отставал от меня, пока я не объяснил ему про гироскопический момент. После чего молодой человек пожелал научиться ездить на двух колесах. Мне было не жалко, и вот уже третий день подряд Марик на лодке с утра отвозил Поля и мотоцикл на дальний берег лагуны, где никто не ходил, зато имелись пологие холмы из слежавшегося песчаника. Так вот, Марик затаскивал мотоцикл на вершину, чего никак не мог сделать Поль, и смотрел, как тот пытается съехать на нем вниз с выключенным движком и коробкой в нейтральном положении. То есть Поль пока учился только рулить и держать равновесие, не пытаясь постичь всего сразу. Поначалу, конечно, дело не обходилось без синяков, но пит-байк весил всего шестьдесят пять килограммов и имел низко расположенный центр тяжести, так что первоначальный этап обучения занял всего четыре дня.

Потом в роли учителя выступил уже я. Зад мотоцикла был поднят специально сваренной подставкой, так что колесо оказалось вывешенным, и Поль, не сходя с места, учился обращаться с газом, сцеплением и коробкой передач.

Сразу выяснилось, что с его покалеченной ногой нормально получается только перещелкивать передачи вниз, а вот вверх – увы. И мы с ним по-быстрому соорудили дублирующее управление коробкой, расположив его рычаг на правой стороне бака, как у «харлеев», поставлявшихся в СССР по ленд-лизу. После чего дело пошло на лад, и вскоре Поль мог доехать от места стоянки до аборигенской деревни и обратно. Разумеется, потихоньку, не как я, но и не падая при этом. Точнее, почти не падая. Чтобы парень не охромел окончательно, я купил ему «черепаху», наколенники и мотоботы – правда, самые дешевые, потому как других в Прудах не было, а оставлять переход открытым на время поездки в Москву я не рискнул. Впрочем, на таких скоростях дорогая экипировка все равно не будет иметь никаких преимуществ.

Но основной задачей Поля, Тима и Хани были сбор сведений о жизни местного народа и рассказы, как хорошо можно жить, если дружить с небесными пришельцами. Разумеется, надо еще и не лениться работать, иногда все время, пока на небе солнце, лишь изредка отвлекаясь на поесть, попить и поплясать под бубен.

Во исполнение своей задачи Ханя и Тим сменили автоматы на малокалиберные винтовки и показали местным жителям, как надо охотиться на птиц. Они, понятое дело, были на Чатеме уже сильно пуганные, но все же не настолько, чтобы не подпускать людей на семьдесят метров, а с такой дистанции наши охотники не промахивались даже навскидку. В общем, за один заход они набивали столько пернатых, что всей деревне их хватало на два дня.

Тонга же познакомила островитян с прогрессивными методами рыболовства.

Я давно заметил, что океан с корабля может выглядеть очень по-разному, в зависимости от того, на чем плывешь и с какой скоростью. Если у судна работает мотор, то вокруг будет водная пустыня, даже акулы постараются держаться подальше. Но когда корабль дрейфует или еле-еле ползет под парусами, к нему, наоборот, отовсюду сбегаются любопытные рыбки в диапазоне размеров от пескаря до сома.

Так вот, Тонга под одним стакселем по ветру выводила «Мечту» в океан, а потом убирала парус и спускала сеть с поплавками, которую потихоньку относило от катамарана. Когда она оказывалась метрах в семидесяти, запускались дизели, и рыбы со всей округи панике кидались от пугающего грохота, в основном прямо в сети. В общем, за два захода наша капитанша наловила не меньше трехсот кило, чем повергла жителей деревни в ступор – куда все это девать? Правда, решение все же было принято верное – люди поделились с соседями, ведь на острове было не одно, а целых четыре селения, по числу родов здешних мориори.

Ничуть не меньшим успехом, чем показ достижений охоты и рыболовства, пользовались вечерние рассказы Хани о том, как у нас относятся к вопросам демографии.

Я уже знал, что для Чатема это была больная проблема. Остров, хоть и огромный по сравнению с Хендерсоном, мог прокормить весьма ограниченное количества народа, тем более что земледелия этот самый народ не знал, ограничиваясь охотой, рыбной ловлей и собирательством. Причем имелось и очень существенное отличие от условий на нашем острове.

Там небольшая численность населения поддерживалась сама собой из-за высокой детской смертности, а в засушливые годы и не только детской. Здесь же пресной воды хватало, и родившиеся дети имели неплохие шансы дожить как минимум до юношеского возраста. И чатемцы давно поняли, что оставлять этот процесс без ограничений нельзя.

В результате был принят целый свод правил по недопущению бесконтрольной рождаемости.

Первое – примерно треть родившихся мальчиков кастрировалась. Какие именно – это было в компетенции шаманов. Более того, когда-то давно даже пытались стерилизовать девочек, но это с почти полной гарантией приводило к смерти подопытных, что входило в противоречие с заветами пророка и потому не получило распространения. Наконец, половые сношения допускались лишь в одобренных теми же шаманами браках, да и то в строго определенные дни.