Дом на берегу океана

— Дядя Миша, вы анекдот «купить фанеры, построить ероплан и улететь на нем к соответствующей матери» знаете?

— А где мы, по-твоему, сейчас находимся? В принципе можно было и подальше забраться, не спорю, но вряд там будет сильно иначе, чем здесь. Если же ты про заграницу, то уволь, это не для меня.

— Заграницы бывают разные. У вас тут где двести двадцать?

— Сейчас — только в Попово или дальше. Вечером, может, и здесь появится. Но если нужно, могу завести генератор.

— Да, будьте так добры, — кивнул я, доставая из рюкзака «Селку».

Вскоре из пристройки послышалось негромкое тарахтенье, а потом дядя Миша внес в комнату удлинитель.

Настроив переход, я попросил настежь распахнуть окно и открыл маленькую, примерно дециметр в диаметре, дырочку на остров. После чего, отодвинувшись от нее, предложил:

— Любуйтесь. Если есть настроение, канал можно расширить и сходить прогуляться.

Дядя Миша невозмутимо посмотрел в другой мир, хмыкнул «надо же, море и пальмы», обернулся ко мне и сказал:

— Отчего же не прогуляться, перед ужином оно будет в самый раз. Но если генератор заглохнет именно в это время, что будет?

— Ничего интересного, приличное потребление идет только в момент открытия, а для удержания уже открытого канала нужно совсем немного, встроенного аккумулятора хватит часа на два.

— Ружье брать?

— Как хотите. Но вообще дичи там почти нет, она вся на другом конце острова. А народ здесь очень мирный и дружелюбный.

— Тогда, пожалуй, и без ружья обойдусь. Прямо сейчас будешь расширять это окно?

Вместо ответа я чуть изменил настройки, и мы, преодолевая встречный теплый ветер, по очереди перешли на пятачок перед моим домом, причем Женя не забыл захватить купленное в Пено, но так и не выпитое пиво.

— Ну и где это? — поинтересовался дядя Миша, осматриваясь.

— Южное полушарие, Тихий океан, остров Хендерсон, время — одна тысяча пятьсот восемьдесят первый год от рождества Христова, месяц март, число не помню, это надо в дом идти и смотреть. Пошли, что ли, под навес, посидим в тени, попьем пива, а я в процессе этого расскажу все поподробней и с самого начала.

— В два часа уложишься? А то генератор у меня уже старенький, на ладан дышит, может встать в любой момент.

— Так ведь переход закрыт, аппаратура работает в режиме маяка, в нем она две недели простоит без проблем. В общем, спешить нам совершенно некуда, про это я тоже расскажу. Вот, возьмите, это что-то вроде морской воблы, названия не знаю, но под пиво идет замечательно. Итак…

Мой рассказ продолжался сорок минут. Потом я отвечал на вопросы дяди Миши, но они вскоре прекратились, причем по независящим от нас с ним обстоятельствам.

Как уже упоминалось, Женя привез с Питкэрна трех девушек. Так вот, здесь он несколько переоценил свои силы. Или, точнее, недооценил их упадка после беспримерного шестиночного подвига. И, значит, одна из гостий, невысокая и пухленькая, до сих пор оставалась не обслуженной.

Кроме того, что на Хендерсоне, что на Питкэрне понятие мужской красоты было несколько своеобразным. Считалось, что она прямо пропорциональна объему талии. Наверное, так получилось из-за хронического недоедания обоих племен в течение веков — ведь позволить себе отрастить пузо в таких условиях мог или великий охотник, или не менее великий вождь. То есть наиболее предпочтительный объект для притязаний.

По такому критерию испанцы, конечно, на мужчин тянули с некоторой натяжкой — в долгих океанских плаваниях не растолстеешь. Я тоже, наверное, не выглядел в глазах островитянок Аполлоном. В этом смысле Женя, наевший на американских харчах аккуратное брюшко, смотрелся куда привлекательнее. Но только до того момента, как на острове появился отставной майор.

Увидев дядю Мишу, пухленькая так и застыла с вытаращенными от восторга глазами. Но потом сбросила оцепенение и опрометью кинулась к пляжу, только пятки засверкали. Я поначалу решил, что она испугалась, но вскоре выяснилось, что дело обстоит с точностью до наоборот. Девушка скоро вернулась, но уже в сопровождении Тани и громко тараторя при этом. Таня, с сомнением глядя на нас, что-то отвечала. Хоть я и не был особым знатоком полинезийского, но суть все же понял — как-никак, живу на острове уже больше двух лет.

— Подруга, — убеждала Таня пухленькую, — поимей терпение! Не видишь, люди делом заняты. Вот закончат они его, подобреют, тогда я и переведу прекрасному пришельцу твои просьбы.

— Что это они? — обратил внимание на оживление неподалеку от навеса дядя Миша.

Я охотно пояснил:

— Та, которая пониже, хочет признаться вам во внезапно возникшей большой и чистой любви небывалой интенсивности. Но не может, потому что пока не знает русского. А которая повыше — это Таня, моя подруга. Говорит, что надо подождать, пока мы допьем пиво, и тогда она все переведет.

И тут до сих пор невозмутимый дядя Миша малость растерялся.

— Точно? — непонятно зачем спросил он, ибо достаточно было просто взглянуть на пухленькую, и все становилось ясно. — Надо же… А что ты девушек за стол-то не приглашаешь?