Дом на Фиалковой улице

«Дорогая мисс Грант!

С негодованием и тревогой я прочитала ваше письмо. Вы поймете мое беспокойство, едва только я изложу вам подробности моего знакомства с означенной леди. Признаться, я и рада бы вовсе никогда не встречаться с ней, поскольку через мисс Эванс мне пришлось претерпеть немало огорчений и даже позора перед своими уважаемыми соседями.

В настоящее время в моем доме не менее двух дюжин гостей, и все они требуют моего внимания, но я постараюсь вкратце изложить вам события, предшествующие тому дню, когда я, надеюсь, навсегда рассталась с этой отвратительной особой.

Почти три года я давала мисс Эванс приют, и, думалось, она честная девушка и старается оправдать оказанное ей доверие. Муж мой был точно такого же мнения, и, хотя мне порой казалось, что она чересчур строга к бедному ребенку, склонному иногда к невинным шалостям, я почти не вмешивалась в ее методу, полагаясь на добронравие и усердие мисс Эванс. Как жестоко я ошиблась в ней!

Моя доброта к этой девушке, рано лишившейся матери и вынужденной содержать вместе с братом младшую сестру, заслуживает, как полагают мои друзья, всяческой благодарности. Я никогда не относилась к мисс Эванс высокомерно, не была с ней груба, ей дозволялось сидеть за одним столом с семьей и нашими гостями, участвовать в увеселениях, я даже позволила ей пригласить погостить в своем доме ее сестру, мисс Лорен Эванс, вынужденную проводить каникулы в посредственном учебном заведении.

Мисс Грант, я имела удовольствие принимать вас в своем доме, вы знаете, сколько сил я прилагаю для того, чтобы моим гостям было удобно! Можно сказать, я считала мисс Эванс такой же гостьей, как и всех остальных, она имела отдельную комнату, возможность брать день для отдыха, когда ей это заблагорассудится, писать письма родным… У нее было все, о чем только может мечтать девушка в ее положении. И за эту материнскую заботу она отплатила мне такой черной неблагодарностью!

Но перехожу к делу, мои переживания, конечно, тронут ваше доброе сердце, но не внесут ясности в понимание того, что за особу вы принимаете в своем доме!

Моя дорогая подруга, леди Роуэн, — счастливая мать двоих сыновей. Младший, Грегори, еще слишком мал, чтобы выезжать, а старшему, Хью, прошлым летом исполнился двадцать один год. Хью — мой крестник, он всегда был для меня сыном, и неудивительно, что он часто бывает в нашем доме, приезжает запросто, с родителями или один. Мальчик прилично образован, хорош собой и в будущем унаследует прекрасное состояние. Думаю, вы и сами догадаетесь, какую печальную историю я должна поведать вам далее.

Мисс Эванс оказалась точно такой же, как многие другие девушки, выбирающие поприще гувернантки ради того, чтобы тем или иным способом завлечь достойного молодого джентльмена, сына или родственника хозяев, в путы брака, призванного опорочить семью этого юноши и принести всем только горе и стыд.

Каким образом действовала мисс Эванс, я не знаю и не желаю знать. Но как же мне было горько выслушивать упреки от моей давней подруги, когда выяснилось, что ее сын тайно встречается с мисс Эванс! Мне стоило большого труда убедить леди Роуэн, что я никоим образом не споспешествовала этим отношениям, напротив, я могу почесть себя ревнителем строгих нравов среди прислуги и тех, кто на меня работает.

Итогом этой некрасивой истории стало немедленное удаление мисс Эванс из моего дома. К счастью, ее отношения с мистером Роуэном не дошли до заключения помолвки, и моя подруга сумела убедить сына оставить недостойное увлечение и раскаяться в своем обмане. Безусловно, вся вина лежит только на леди, позволившей себе забыть о девичьей чести и ради выгодной партии предать доверие семьи, так много сделавшей для нее.

С тех пор я уже много месяцев ничего не слышала о мисс Эванс. Ваше сообщение о том, что она поселилась с семьей своего брата, привело меня в глубокое огорчение. Мисс Эванс, по моему глубокому убеждению, не принадлежит к леди, которых стоит принимать в приличных домах. Миссис Эванс, по вашим словам, вполне достойная дама, и ей можно только посочувствовать. Иметь такую родственницу — большая неприятность, ее поведение может бросить тень как на семью миссис Эванс, так и на младшую сестру, мисс Лорен Эванс, милую и благонравную девицу.

Советую вам, мисс Грант, использовать то, что вы узнали из моего письма, во благо уважаемых людей. Если мисс Эванс не оставит своих старых привычек, какая-нибудь бедная мать лишится сына и будет повергнута в печаль, породнившись с этой низкой особой. Наша с вами обязанность — не допустить исполнения коварных планов мисс Эванс, и, поскольку она теперь обретается в Бромли, вам надлежит раскрыть своим друзьям и соседям глаза относительно лицемерия и алчности мисс Эванс.

Надеюсь, вы будете информировать меня о происходящем. Уповаю на будущее удовольствие осенью видеть вас среди своих гостей, тогда мы сможем вдоволь поговорить об интересующем вас предмете.

Неизменно ваша, Эллисон Файдуэлл».