Дом на холмах Тосканы

     – Это трудно выразить словами.

     – Попробуй!

     – Я действительно очень хотела поужинать с тобой в гостиничном ресторане, – призналась она, краснея. – Мне приятно было сознавать, что все будут на нас смотреть и понимать, что ты... что я... – Она осеклась и подняла на него глаза.

     – Что ты моя? – мягко спросил он.

     Джесс побледнела, ее темные испуганные глаза стали огромными, встретив его взгляд.

     – Ты так обо мне думаешь?

     – Да, – просто сказал он. – Я почувствовал это в тот момент, когда тебя увидел. Я не знаю, как это объяснить.

     – Мудрые мужчины и не пытаются это сделать, – хрипло пробормотала она.

     Внезапно между ними повисло молчание.

     – Это опасно, – оборвал ее Лоренцо, – ты была права. Нам надо было поужинать в ресторане.

     – Теперь я рада, что мы этого не сделали.

     – Почему?

     – Потому что иначе мы не смогли бы так поговорить, и, – добавила она, глядя ему в глаза, – ты не смог бы целовать и ласкать меня так, как ты хочешь.

     Лоренцо напрягся, словно готовая к прыжку пантера, и в какое-то мгновение Джесс показалось, что он повалит ее на пол и начнет безудержно целовать. Но, к ее великому разочарованию, он взял со столика тарелку и поставил перед ней.

     – Это торт из миндаля, лимона и рикотты, – сказал он хрипловатым голосом, который никак не вязался с прозаичным смыслом слов. – Ты это любишь?

     Джесс скептически посмотрела на кондитерское великолепие.

     – Вообще-то да, но не сейчас. Я возьму его для Эмили. Она это любит. Может, съешь немного сам?

     – Нет, – воскликнул он, – ты прекрасно знаешь, что это не тот торт, который я хочу. – От вспыхнувшего в его глазах огня у Джесс пересохли губы. – Я не могу забыть ту ночь, Джессами. Может быть, мы с тобой больше не сможем посидеть вот так. На Villa Fortuna это будет трудно.

     Джесс напряглась.

     – Villa Fortuna – это дом, в котором ты жил с Ренатой?

     – Нет, carissima, нет. – Он провел ее через комнату и усадил рядом с собой на удобный мягкий диван. – Когда Рената умерла, я продал дом, в котором мы жили. Villa Fortuna – наше семейное гнездо, в котором я рос вместе с Роберто и моей сестрой.

     – Я не знала, что у тебя есть сестра. – Джесс выдохнула и облегченно прижалась к нему. – Как ее зовут? Где она живет? Она замужем?

     Он засмеялся и поцеловал ее в макушку.

     – Изабелла – самая младшая у нас. Она замужем за адвокатом по имени Андреа Моретти. У них двое маленьких сыновей, и они живут в Лукке. – Он повернул к себе ее лицо. – Allora[13], теперь твое любопытство удовлетворено?

     – Да, так гораздо лучше. А где ты жил все это время, Лоренцо?

     – Я купил дом в Олтрано. Это в той стороне. – Он указал в сторону балкона. – Тот дом стал тюрьмой для нас обоих.

     – Ты поэтому не захотел задерживаться на балконе? Тебе трудно смотреть в ту сторону?

     – Нет, – он сжал ее руку, – я просто хотел побыстрее остаться наедине с тобой, amore.

     Польщенная, Джесс поцеловала его в щеку.

     – Бедная Рената, хотя в чем-то ей очень повезло.

     – Повезло?

     – В том, что она была твоей женой. Вряд ли другие мужчины в подобной ситуации смогли бы долгое время воздерживаться от удовольствий.

     Он покачал головой.

     – Не приписывай мне добродетелей, которых у меня нет, Джессами.

     – Что ты имеешь в виду?

     – Я воздерживался, как ты выразилась, только потому, что мне так хотелось. В ту ночь, когда Рената мне отказала, во мне что-то умерло. Может быть, моя молодость, – добавил он, скривив губы в усмешке. – Когда я встретил тебя, amore, те чувства, которые я считал умершими, вновь охватили меня, и так долго сдерживаемые желания вырвались наружу. – Он улыбнулся, видя ее удивленные глаза. – Я веду себя очень эмоционально, как истинный итальянец, не так ли? Это шокирует тебя, piccola[14]?

     – Нисколько. – То, что он назвал ее малышкой по-итальянски, всколыхнуло в ней бурю эмоций. – Если хочешь знать правду, мне очень нравится, когда ты становишься таким страстным и используешь итальянские слова. Это меня возбуждает.

     Лоренцо закрыл ей рот поцелуем, и она ответила с таким упоением, что они не скоро смогли возобновить беседу. Он как будто занимался с ней любовью на своем родном языке. Его мелодичная речь была столь же соблазнительна, как и движения его нежных, уверенных рук. Его ласки обжигали ее сквозь платье, заставляя самые потаенные места ее тела трепетать от неведомого наслаждения и стремиться разделить его с Лоренцо.

     После нескольких минут этой сладостной пытки Джесс захотела, чтобы Лоренцо раздел ее, отнес в постель и показал наконец, каким прекрасным может быть акт любви. Охваченная незнакомыми ей чувственными желаниями, Джесс заплакала, и Лоренцо прижал ее к себе, стараясь утешить.

     – Не плачь, amore. Прости меня, если я испугал тебя.

     – Ты не испугал меня, – с трудом выговорила она, – я не напугана, я поражена. Я... я хочу тебя, Лоренцо. Ты сводишь меня с ума, со мной никогда такого не было.

     Он застонал.

     – Не говори мне таких вещей, carissima. – Он взял в ладони ее лицо, и, когда их взгляды встретились, она прочла в его глазах вопрос. – Что с тобой?

     – Ты сказал, что заняться любовью на Villa Fortuna будет нелегко. Это из-за Эмили и сиделки?

     Лоренцо с облегчением кивнул.