Дом на краю

Когда все закончилось, пришел следующий. Он был более грубым, развел мои ноги пошире и затолкал в меня свой член. Но все только начиналось. Одной рукой он держал мои руки, а второй теребил мою грудь, потом силой заставил меня открыть рот и впихнул туда свой член. Мне стало плохо и меня чуть не вырвало, но лучше б вырвало, может быть тогда он бы вынул его и все закончилось, но этого не случилось. Все стало еще хуже, он перевернул меня и вонзился в меня сзади и только тогда я закричала. Я стала вырываться, но он крепко держал меня за плечи и продолжал входить в меня все глубже и глубже. Когда он кончил, я повалилась на живот и лежала так недвижимая, пока кто-то не пришел и не перевернул меня на спину. Я уже ничего не чувствовала, а меня продолжали насиловать. Только теперь я узнала, что означала ухмылка того парня, который позвал меня за собой. Только сейчас я по настоящему узнала выражение «пойти по рукам» или «пойти по кругу».

Когда наконец-то меня оставили одну, я лежала, свернувшись клубком, и все плакала и плакала, не обращая внимания на кровь и холод.

С этого момента моя жизнь стала ужасной, каждый день меня насиловали двенадцатилетние – пятнадцатилетние пацаны. Не знаю, как обращались с Белкой, но меня держали взаперти. Так я отрабатывала свой хлеб.

Немного позже я узнала, что моих насильников звали Пашка, Колька и Федор. Я осталась жить с ними, так как после такого податься мне было некуда, да меня и не выпускали. А я и не хотела никого видеть, даже свою мать. Она и так никогда не замечала меня, пока я чего-нибудь не вытворю. А уж если что и случится, то она сразу же хватала предмет потяжелее и носилась с этим за мой по квартире. Ей было всегда не до меня. Она вела разгульный образ жизни и ее ухажеры, захаживая к нам, нет-нет да ущипнут меня. А потом, если мать это замечала мне доставалось по полной. После я уходила на улицу и сидела там, на скамеечке, и ждала, пока мать остынет. А остывала она только тогда, когда ее ухажер укладывал ее в кровать. Но, наверное, если бы и дальше все было так, то и дома меня ждала бы та же участь. Все к этому и шло. Так что, я осталась со своими юными насильниками.

Со временем, они перестали меня затаскивать в ту комнатенку. Вернее сказать, это было не каждый день и не со всеми сразу. Белка тоже осталась со мной. Вернее, не осталась. Ее оставили. Она так же, как и я отрабатывала за еду и крышу, только Белка отрабатывала по-другому. Она готовила, стирала, убирала.