Дом на краю ночи

Пеппер, как только я сдвинулся с места, оставил дверь и побежал впереди меня, обнюхивая все кругом. Время от времени он останавливался и что-то изучал. Например, дыру от пули на дорожке и пахнущий порохом пыж, примятый дерн и затоптанную траву на заросшей тропинке, — кроме этой ерунды он не обнаружил ничего. Я внимательно наблюдал за ним, но не видел в его поведении никакой напряженности, которая указывала бы, что он ощущает поблизости одно из существ. Таким образом, я убедился, что сады, во всяком случае, сейчас, свободны от проклятых тварей. Пеппера трудно обмануть, и мне стало много легче от мысли, что, если бы существовала опасность, он бы знал и вовремя предупредил меня.

Дойдя до того места, где застрелил первое существо, я остановился и самым внимательным образом рассмотрел все кругом, но ничего не обнаружил. Потом направился к упавшей каменной плите. Она лежала там же, где и была. Футах в двух от ближайшего ко мне ребра плиты в земле была большая впадина — место, где плита ударилась о землю. Другой угол плиты при ударе частично вошел в землю. Подойдя ближе, я присмотрелся к плите. Какой огромный камень! А это чудовище двигало его без чьей-либо помощи, пытаясь достать то, что лежало под ним.

Я подошел к дальнему углу плиты. Здесь под нее можно было заглянуть с расстояния примерно в два фута. И не увидел никаких останков убитых камнем существ, чем был очень удивлен. Как уже было сказано, мне представлялось, что трупы убрали, но я совершенно не понимал, как это можно было сделать так тщательно, не оставив никаких следов. Я своими глазами видел, как камень придавил нескольких тварей с такой силой, что они должны были буквально впечататься в землю, а теперь от них не осталось ничего, даже пятен крови.

Раздумывая над этим, я пришел в еще большее замешательство, не в силах найти приемлемого объяснения, но в конце концов махнул рукой, сочтя еще одним необъяснимым явлением.

Теперь я рассмотрел дверь кабинета. Следы страшного напора, которому она подверглась, стали еще заметнее. Просто удивительно, что, пусть даже с подпорками, дверь сумела выдержать такой натиск. Здесь не было следов ударов — да в нее никто и не ударял, — но дверь буквально срывали с петель, бесшумно, с чудовищной силой. Одна вещь особенно поразила меня: верх одной из подпорок прошел сквозь дверь. Хотя бы только поэтому можно себе представить, с каким напором существа рвались в дверь и как они чуть было не преуспели в этом.

За время обхода оставшейся части дома ничего интересного не обнаружилось, только на задах я нашел оторванный кусок водосточной трубы, валявшийся в густой траве под разбитым окном.

Я вернулся в дом и, задвинув засовы задней двери, поднялся в башню, где и провел вторую половину дня, читая и время от времени поглядывая на сады. Я был полон решимости, если ночь пройдет спокойно, назавтра отправиться — ни больше ни меньше — к яме. Может быть, тогда я смогу узнать хоть что-то о том, что произошло. День прошел, настала ночь и прошла так же спокойно, как и все последние.

Когда я встал, уже наступило утро, погожее и ясное, и я решил привести свой план в исполнение. Тщательно продумав его за завтраком, отправился в кабинет за дробовиком. Вдобавок зарядил и положил в карман небольшой, но увесистый пистолет. Я прекрасно понимал, что если опасность существует, то она исходит со стороны ямы, и хотел быть готовым.

Из кабинета я спустился к задней двери в сопровождении Пеппера. Оказавшись снаружи, я беглым взглядом окинул сады и направился к яме. По пути я все время был настороже, держа наготове ружье. Пеппер бежал впереди без малейших колебаний. Из этого я сделал вывод, что непосредственной опасности нет, и пошел быстрым шагом следом за ним. Он добрался до ямы и теперь шел по краю, нюхая воздух.

Через минуту я нагнал его и заглянул в яму. Какое-то время я не мог поверить, что это то же самое место, — так оно изменилось. Темного, поросшего лесом оврага, каким оно было недели две назад, с лениво бегущим по дну, почти закрытым листвой ручьем, больше не существовало. Вместо него моим глазам предстало ущелье с неровными склонами, частично заполненное мрачным на вид озером мутной воды. Один склон оврага лишился подлеска, обнажилась скала.

Немного левее склон ямы тоже обрушился, образовав глубокую V-образную расселину в скалистом обрыве. Эта расселина шла от верхнего края склона почти до самой воды, вклиниваясь в обрыв футов на сорок. Ширина ее вверху составляла не меньше шести ярдов, потом она сужалась до двух. Но даже сильнее, чем огромная расселина, мое внимание привлекло большое отверстие в ней, немного ниже края, на правой стороне буквы V. Оно было четко очерчено и формой напоминало арочный дверной проем, хотя я не мог разглядеть его досконально, так как оно находилось в тени.

На противоположном склоне ямы растительность сохранилась, но местами была измята и изломана и вся засыпана пылью и мусором.