Дом на краю прошлого

– Ничего подобного! – Джосс внезапно рассердилась. – Ты сама это знаешь. – Она повернулась и без лишних церемоний поставила Тома рядом с кучкой цветных кубиков. Захватив охапку белья, она сунула его в машину и потянулась за стиральным порошком.

– Она завтра ложится в больницу, Джосс. – Лин невидяще смотрела перед собой и ногтем соскребала краску с подоконника. Голос у нее был ледяной.

Джосс опустилась на стул у кухонного стола.

– Почему ты сразу не сказала?

– Она умрет.

– Лин…

– Я не перенесу, если она умрет. – По щекам Лин катились слезы.

– Да не умрет она. – Джосс обхватила руками голову и глубоко и прерывисто вздохнула. – Не умрет, Лин. Она выздоровеет. Я уверена. – Она внезапно поняла, что не справится, если женщины, которая была ей матерью всю ее жизнь, сколько она себя помнила, не будет где-то за ее спиной, если она лишится ее поддержки. Джосс взглянула вниз на Тома. Он перестал орать и занялся игрушками. В данный момент он исследовал желтую корзинку. Джосс охватил внезапный порыв любви. Именно такая любовь и делает нас уязвимыми. Она снова вздохнула. Именно поэтому семьи и доставляют людям столько радости и так часто разбивают их сердца.

Геральд Эндрюс подтянул к себе чашку и с большим трудом поднял ее скрюченными от артрита пальцами. Донеся ее до рта, он довольно улыбнулся Джосс.

– Дорогая моя, очень мило с вашей стороны пригласить меня на чай. Вы и представить себе не можете, как давно я мечтал посмотреть на этот дом. Ведь это надо, я написал его историю, но ни разу не переступал его порога.

История, о которой он говорил, маленькая книжечка в бледно-голубом картонном переплете, лежала между ними на столе. На обложке была воспроизведена гравюра на дереве восемнадцатого века с изображением фасада дома и бука, который в те времена был вдвое меньше, чем сегодня.

– Поверить не могу, как мне повезло – разговорился с Дэвидом Трегарроном и выяснил, что он знаком с вами. – Геральд взял печенье.

– Мне тоже повезло. – Джосс сгорала от нетерпения, так ей хотелось посмотреть книжку. – Мне еще столько предстоит выяснить. Я почти ничего не знаю о своей семье.

Он кивнул.

– Когда я работал над этой книгой, я несколько раз писал вашей матери, прося у нее разрешения приехать, но, как я понимаю, она не слишком хорошо себя чувствовала. Мне отвечала мисс Саттон и каждый раз объясняла, что это неудобно. Потом ваша матушка уехала, стало слишком поздно.

– Вы давно живете в этой местности? – Не в силах больше бороться с собой, Джосс взяла книжицу и открыла ее. Первая глава называлась «Давным-давно».

– Около десяти лет. Я написал с полдюжины таких книжек о наиболее выдающихся домах в этой округе – старый дом священника, Пилгрим-Холл, Пикерстикс-Хауз…

– Пилгрим-Холл? – Джосс подняла голову. – Дом моего отца?

– Дом вашего деда. Джон Данкан был назначен опекуном вашей матери и брата Роберта, когда их мать и отец умерли. Полагаю, их сын не мог не влюбиться в Лауру. Сначала он содержал оба дома, но, когда умер Роберт, он взял Лауру в свой дом, так что она жила в Пилгрим-Холле. Этот дом был не в лучшем состоянии в то время, но, разумеется, отошел по наследству Лауре, так что продать его они не могли. В старости Джон Данкан разбогател, вроде бы получил большое наследство, точно не помню, от какого-то родственника, жившего на Востоке. Он был странным человеком, этот Джон. Он одинаково люто ненавидел Белхеддон и Пилгрим-Холл. Он отписал деньги сыну Филипу и своей подопечной Лауре, а сам отправился за границу. Жена его, леди Сара, жила здесь еще несколько лет, пока дети не поженились, потом продала Пилгрим-Холл, он меньше, чем этот дом, и уехала к мужу. Джон так и не вернулся, даже на свадьбу не приехал. Тогда все об этом судачили. Местные даже поговаривали, что он сбежал с какой-то красоткой. – Геральд тихо хихикнул. – Но я почему-то думаю, что леди Сара такого бы не допустила. Она прибила бы любую соперницу своим зонтиком. Мощная была женщина, ваша бабушка по отцовской линии.

Джосс улыбнулась.

– Они ведь умерли за границей, так?