Дом на краю темноты

— Как думаете, дом можно продать? — по-деловому спрашиваю я.

— Такое-то место? И со всеми его загадками? Оно точно продастся. Хотя вам надо быть осторожной с теми, кому вы хотите продать. Большинство местных будут не очень-то счастливы, если это место превратится в туристическое.

— Горожане Бартлби так сильно ненавидели папину книгу, да?

— Они ее презирали, — говорит Дэйн, выплюнув это слово так, будто хотел избавиться от кислого вкуса на языке. — Большая часть хотели бы, чтобы она никогда не была написана.

Не могу сказать, что виню их. Однажды я сказала Элли, что жить в тени Книги — все равно что иметь родителя, совершившего убийство. Я виновна просто по дефолту. Теперь представьте себе, что такое внимание может сделать с целым городом, его репутацией, стоимостью его недвижимости. «Дом ужасов» выделил Бартлби, штат Вермонт, на карту по совершенно неправильным причинам.

— А что насчет вас? — спрашиваю я Дэйна. — Что вы думаете о книге моего папы?

— Ничего не думаю. Я ее никогда не читал.

— Так вы тот единственный, — говорю я. — Приятно наконец-то с вами познакомиться.

Дэйн снова ухмыляется. На этот раз искренне, отчего улыбка становится намного приятнее, чем предыдущее ее подобие. От нее у него появляется ямочка на правой щеке, прямо над краем щетины.

— Вы не фанатка, насколько я понимаю, — говорит он.

— Скажу так — я не очень-то люблю чушь собачью. Особенно если я там главная героиня.

Дэйн прислонился к каменной стене рядом с воротами, скрестив руки на груди и склонив голову в сторону Бейнберри Холл.

— Тогда, я думаю, вы не боитесь остаться одной в этом большом доме.

— Вы были там намного больше, — говорю я. — Стоит мне бояться?

— Только если вас пугают клубки пыли, — отвечает Дэйн. — Вы сказали, что хотите обновить дом. У вас есть опыт в подобной работе?

Раздраженный холодок возвращается, завладевая задней частью моей шеи.

— Да. Немного.

— Там много работы.

За этой фразой кроется кое-что еще, эта невысказанная часть осталась висеть, как осенний лист. Но я знаю, что это. Что-то смутно сексистское и покровительственное. Я слышу это все время. Постоянные вопросы, которые никогда не будут заданы мужчине. Достаточно ли я опытна? Достаточно сильна? Достаточно способна?

Однако продолжение фразы оказывается куда более эгалитарным.

— Для одного человека, в смысле, — говорит он.

— Я справлюсь.

Дэйн почесывает подбородок.

— Там внутри полно работы. Особенно если вы решили подготовить там все для перепродажи.

Тогда-то я и понимаю, что он не придурок-сексист. Он таким окольным путем спрашивает о работе.

— У вас есть опыт по реновации домов? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает Дэйн. — Немного.

Слышать свой же ответ, брошенный назад, скорее смешно, чем раздражающе. Очевидно, мы с Дэйном Хиббетсом понимаем друг друга.

— Это моя основная работа, — говорит он. — Главный подрядчик. Ремонт домов, всякое такое. Но бизнес в последнее время не особо процветает.

Я делаю паузу, пытаясь оценить, не принесет ли найм Дэйна больше проблем, чем пользы. Но Элли была права — несмотря на мои знания и умения, мне понадобится помощь. Дэйн был в Бейнберри Холл. Он знает это место лучше, чем я. И если мой отец считал его достаточно хорошим, чтобы продолжать платить ему, было бы разумно сделать то же самое.

— Вы наняты, — говорю я. — Я заплачу приличное жалованье. И когда я его продам, можете рассказывать, что выполняли большую часть работы. Возможно, это поможет вам найти новых клиентов. Договорились?

— Договорились, — отвечает Дэйн.

Мы пожимаем руки.

— Хорошо. Начинаем завтра. В восемь утра.

Дэйн шутливо отдает мне честь.

— Есть, босс.

* * *

Дорога от ворот до самого дома — это череда ожиданий, либо оправданных, либо нет. Я предполагала, что серпантин будет похож на подъем на американскую горку — сплошной нарастающий страх и уколы сожаления. Но вместо этого он оказывается спокойной поездкой через лес. Без происшествий. Спокойный, ровный, с сумерками, добавляющими туманную мягкость окружающему лесу.

Единственное, что заставляет меня остановиться — это обилие колючих растений вдоль дороги. Из них торчат плотные сгустки чего-то ярко-красного, как сценическая кровь, в свете фар пикапа.

Волчьи ягоды.

Они повсюду.

Уходят в глубь леса. Роются вокруг стволов деревьев. Бегут вверх по склону холма. Единственное место, где они не растут — это самая вершина холма, как будто их пугает присутствие Бейнберри Холл.

И снова я готовлюсь к тому моменту, когда он появился в поле зрения. Поскольку у меня нет никаких реальных воспоминаний о нем, я ожидала, что сердце будет сжиматься от страха перед домом, который я знала только через призму творчества моего папы. Фотографии в Книге делают Бейнберри Холл похожим на что-то из фильма ужасов «Хаммера». Сплошные темные окна и грозовые тучи, несущиеся мимо остроконечной крыши.