Дом на краю темноты

— Когда ваши родители привели вас ко мне, я была готова говорить с маленькой девочкой, которая боится темноты. Вместо этого я встретила умную, своенравную пятилетнюю девочку, убежденную, что в ее доме есть сверхъестественные существа.

— Я говорила о привидениях?

— О да. О маленькой девочке, мисс Медноглазой и мистере Тень.

Тонкая струйка страха пронзает мой позвоночник, как титановый стержень. Я выпрямляюсь в кресле.

— Их придумал мой папа.

— Вполне возможно, — отвечает доктор Вебер. — Дети очень впечатлительны. Если взрослый говорит им что-то, каким бы невероятным это ни казалось, ребенок склонен в это верить. Возьмем, к примеру, Санта-Клауса. Так что да, отец мог внушить вам мысль об этих людях.

Впервые с тех пор, как мы сели, я слышу неуверенность в голосе доктора Вебер.

— Но вы не думаете, что все было так, — понимаю я.

— Нет, — доктор ерзает в кресле. — Я могу понять, когда мышлением ребенка манипулируют. С вами все было не так. Вот почему я так живо помню тот сеанс после стольких лет. Вы говорили с абсолютной уверенностью.

— О привидениях?

Доктор Вебер кивает.

— Вы сказали, что они приходили к вам ночью. Один из них шептал вам в темноте и предупреждал, что вы умрете.

— Вероятно, это были ночные кошмары. Они были у меня с тех пор, как я была маленькой.

— Не припомню, чтобы ваши родители упоминали об этом, — говорит доктор Вебер. — Они все еще есть?

— Так написано в моем рецепте на валиум.

Доктор Вебер даже не улыбается неудачной шутке.

— Дело в том, что люди, страдающие кошмарами, думают, что они реальны только тогда, когда это происходит. Как только они просыпаются, они знают, что все это просто плохой сон.

Я думаю о кошмаре, который был у меня три дня назад. Я лежу в постели, а мистер Тень наблюдает за мной из шкафа. Даже спустя несколько дней мне все еще не по себе.

— Значит, все те вещи, которые я якобы видела… я считала настоящими?

— Даже когда вы не спали, — говорит доктор Вебер.

Кажется, стул подо мной прогибается. Как будто я погружаюсь в него и вот-вот соскользну в небытие. Ощущение настолько сильное, что мне приходится посмотреть вниз и убедиться, что там крепкий пол. Но даже тогда ощущение погружения не проходит.

— Так все, что написано в Книге… все, что вы сказали моим родителям…

— В основном правда, — говорит доктор Вебер. — Я не могу поручиться за подлинность остальной части книги, но эта часть действительно была. Вы правда верили, что эти духи существуют.

— Но они не существуют, — говорю я, все еще чувствуя, что тону. Вниз, вниз, вниз. Еще глубже в кроличью нору.

— Я не верю в призраков, — говорит доктор Вебер. — Но вы правда верили, что ночью к вам в комнату что-то приходит. Было ли это что-то настоящее или воображаемое, я не знаю. Но на вас это давило. И что-то вас преследовало.

Я встаю, испытывая облегчение от того, что больше не в кресле. Оглядываюсь, убеждаясь, что подушка все еще там. Что это ощущение погружения было только у меня в голове.

Хотела бы я сказать то же самое о призраках, которых, как я утверждала, видела в детстве. Но нет никаких доказательств, что их придумали — будь то я или мой папа.

Я знаю только то, что по крайней мере для моего юного ума те три призрака, включая мистера Тень, были абсолютно настоящими.

9 июля

День 14

Часть новой работы Джесс заключалась в том, что теперь она преподавала в летней школе, и началась она в то утро. Предоставленные самим себе, мы с Мэгги отправились на местный фермерский рынок, а затем в магазин.

Было приятно выйти из дома, даже если просто за покупками. После того, что Мэгги сказала накануне вечером, мне хотелось проводить в Бейнберри Холл как можно меньше времени.

— Запомни, что сказала нам доктор Вебер, — напомнила Джесс перед уходом на работу, как будто сходить к психологу было ее идеей. — Так Мэгги просто разбирается в произошедшем.

Но я был обеспокоен. Настолько, что заставил Мэгги сидеть за кухонным столом с карандашами и бумагой, пока убирал продукты. Я складывал консервы в шкаф, повернувшись спиной к Мэгги, когда один из колокольчиков на стене вдруг зазвонил — обрывистый железный звон, который закончился так же внезапно, как и начался.

— Пожалуйста, прекрати, Мэг.

— Что прекратить?

Колокольчик снова зазвенел.

— Вот это, — сказал я.

— Я ничего не…

Колокольчик зазвенел в третий раз, обрывая ее. Я резко отвернулся от шкафа, ожидая увидеть Мэгги у стены на цыпочках, пока она пытается дотянуться до одного из нижних колокольчиков. Но она так и сидела за столом с карандашом в руке.

Колокольчик снова зазвонил, и на этот раз я увидел, как он шевельнулся. Завиток металла слегка наклонился, унося колокольчик с собой, пока не раздался знакомый звон. Тогда-то я и понял, что Мэгги тут ни при чем и что веревку, привязанную к колокольчику, кто-то специально дернул.

Я посмотрел на табличку над колокольчиком, который теперь висел тихо и неподвижно.

Комната Индиго.

— Сиди здесь, — сказал я Мэгги. — Не шевелись.