Дом на Красной

Утром, когда он словно похмельный, проснулся в кровати, нашел себя укрытым одеялом, в одних трусах и без следов произошедшего. Ни крови, ни запачканной одежды – ни единого напоминания случившегося. Обошел квартиру, заглядывая везде и тщательно изучая, но ничто не указывало на прошедшую ночь. В подъезде так же было все чисто и сухо. Словно все он придумал. Придумал так, как если бы писал очередной рассказ или книгу, в которой главный герой, застрявший в нечистом месте, меж мирами, видит их оба. Сразу. А после пытается выжить. Но, нет. Такую чушь он точно не стал бы писать – создать рядовой ужастик, не слишком достойная цель.

- Алло. Дежурная часть. – Он назвался. На другом конце линии записали. – Красная 67, квартира 76. По этому адресу, в квартире 79, что-то происходит. Слышны детские голоса после 12.00 ночи. Взрослых вроде нет. Настоятельно прошу проверить. Спасибо, жду участкового во второй половине дня. Спасибо.

- Алло. – Он не стал убирать трубку, набрал следующего абонента. – Паспортный стол. Квартиросъемщик. Красная 67, 76. Интересует сколько человек прописано в подъезде. Понимаю, что не можете давать подобную информацию. Понимаю. Но…. – Он послушал трубку. – Как? Как никто не обращался? Дата рождения 1908? А дата смерти? Как нет? В каждой квартире почти так же, с разницей в год - два? Может, переехали? Нет такой информации? Да. Да. Спасибо.

Он ошарашено повесил виртуальную трубку. Выходит, что жильцы есть, но они…. Они должны быть мертвым, лежать на кладбище, но они по сведениям паспортного стола все тут, в этом доме. Но. Впрочем, их банально не выписали, не отметили датами ухода их родственники. Или социальные службы, если старики были одинокими. Да, очень похоже на правду. Да и не может быть такого, что они все еще живы. Егор отмахнулся от мысли.

- Алло. Коля, привет. Сделай одолжение, попроси парней собраться сегодня у меня, вот адрес. – Он надиктовал в трубку. – Я еще продублирую в СМС. Да, хорошо. Стол обязательно будет. – Он послушал трубку, утвердительно закивал головой, соглашаясь. Ответил. – Да, Коль, попроси взять побольше железа. Да, хорошо, до встречи.

Повесил трубку. Во дворе качались прежние малыши и как всегда, всем прочим аттракционам предпочитали эти старые, с облупившейся синей краской, качели. Егор уже собирался подойти к ним, расспросить, но тут они повернулись головами, посмотрели на него, а он на них. И ужас пронзил парня электричеством – на детях не было лиц, но были чудовищные маски гниющей плоти. Тряхнул головой, крепко-крепко зажмурился, стараясь прогнать видение. Открыл глаза – картина была самой заурядной – катающиеся дети были прежними и не интересовались им. А он не захотел интересоваться ими. До следующего случая.

До ближайшего супермаркета оставалось около двух сотен метров, Егор прибавил шаг, нужно было торопиться. Он хотел успеть до появления полиции написать с десяток странник для новой книги, а еще нужно купить на вечер. Он знал этот магазин, часто сюда приходил, даже не снимая новую квартиру на Красной. Возле маркета рос домами новый ультрамодный квартал, строившийся, по заверению застройщика, по последним технологиям, с учетом всего-всего самого европейского и элитного. Но вот грязь, вывозимая со стройки на колесах большегрузов, не была европейской и элитной, а скорее напоминала вездесущую рыжую глину, коей было в избытке в любом российском городе. Да и технологии, обещанные, чистые, с улыбающимися лицами прорабов и затейливыми рабочими в чистых робах, напрочь отсутствовали на изъезженной строительной площадке, набитой чумазыми строителями – трудовыми мигрантами, и мусором. Мусором, время от времени подхватываемым поселившимся на этом пустыре озорным ветром, и носимый с места на место. На него ни у кого не было дела, а движения работников скорее напоминало броунское, бесцельное, бессмысленное. Всегда, когда он проходил тут, возникало стойкое ощущение, что эти дома так никогда и не построят.

Но в этот раз, проходя мимо, он с удовлетворением заметил, что площадку, видимо получив предписание от городской администрации, стали огораживать стальным зеленым профилем, и на некоторых из его частей появились новые баннеры рекламы, которые вновь обещали, просили поверить.

Неожиданно на одном, словно репей на штанину, зацепился взглядом. Этот баннер, попав сюда из другого мира, имевший иные цели, не обещавший, не звавший, а потому и не обманывавший, висел тут белым пятном. На нем майяканской пирамидой Кукулькана, высился новый проект застройщика. А над крышей, зубцами разрезавший ультрамарин виртуального неба, ярким желтым блином, весело Солнце, словно золотой диск, предсказывающий будущее. Рядом стоял человек в деловом костюме и накидкой – пончо сверху, показывал на надпись, гласившая:

«Квартал Майя. Только тот, кто мечтает, приходит к мудрости. Живи здесь и сейчас. Первый дом ЧАКра на подходе. Скоро, совсем скоро!»