Дом на Локте Сатаны

Но являлся ли он кому-либо из тех, кого Пеннингтон считал своими друзьями и союзниками? Являлся ли призрак Дейдри, которую Пеннингтон любит по-настоящему, вам, мисс Уордор – вы ведь ему нравитесь? – или доктору Фортескью, которому он симпатизирует и покровительствует? Нет, он являлся миссис Тиффин и Эстелл Баркли, а эти двое – совсем другое дело.

Теперь вполне очевидно, – продолжал доктор Фелл, отмахиваясь от табачного дыма, – что Эстелл при каждой встрече с братом набрасывалась на него с упреками и придирками. В ее присутствии он сдерживается, хотя и не без труда. Пеннингтон обещал ей солидный годовой доход и сдержал бы слово, если бы остался наследником состояния. Деньги для него ничего не значат и никогда не значили. Но любит ли он сестру? Ответьте на это сами.

В отношении миссис Тиффин Пеннингтон лишь однажды позволил себе саркастический выпад. Но сама кухарка предоставила нам частичное объяснение, хотя, по-моему, неверное. Эти двое не ладят друг с другом. Пеннингтон Баркли, по мнению миссис Тиффин, думает, что она все делает ему назло, хотя он всего лишь считает – возможно, справедливо, – что она не умеет готовить. Пеннингтон никогда не уволил бы прислугу с восемнадцатилетним стажем и не выгнал бы Эстелл из дому – ни при каких обстоятельствах он не нарушил бы статус-кво. Что же он мог предпринять?

Мало того что Пеннингтон Баркли, как я уже говорил, пребывал в мрачном и озлобленном состоянии, так еще сестра и кухарка создавали постоянные трения, доводящие его до безумия. Значит, они не любят его и объединились против него? Хорошо, он им покажет! В результате призрак появляется дважды, исчезая способами, о которых мы уже догадались.

– Конечно, – сказала Фей, – я должна верить вам, если вы так говорите…

– Так говорю не только я, мисс Уордор.

– А кто еще?

– Сам Пеннингтон Баркли.

– Раз мистер Баркли это признает, я тем более обязана верить. Но все же, если он не сумасшедший…

– Он отнюдь не сумасшедший.

– О, называйте это как хотите! Но то, что произошло много лет назад, это одно, а то, что случилось в этом году, совсем другое. По-вашему, мистер Баркли ведет себя как маленький мальчик, откалывающий шуточки в заброшенном доме?

– Именно так.

– Человек его возраста? Какая чушь! И что бы вы ни говорили, он же культурный человек!

– В своих вкусах мы можем быть культурными и утонченными, – по крайней мере, мы льстим себе, так думая, – но всегда ли изящны наши чувства? Расхожему тезису о том, что мудрость приходит с возрастом, противоречит человеческий опыт. Вы думаете, что никогда бы не смогли поступить так глупо, как Баркли? Но если бы вы все же так поступили, то смогли бы в этом признаться?

– Нет, – ответила Фей. – Я понимаю, что вы имеете в виду. Простите, я была не права – мне не следовало так говорить. Раз я сама способна на любую глупость, то как могу судить других?

– Вы слишком романтичны. Умоляю вас, избавьтесь от мрачных мыслей. У вас есть дар наслаждаться жизнью, так воспользуйтесь им, мисс Уордор, и позвольте Эндерсону вам помочь! Итак…

– Итак, вы утверждаете, что мистер Баркли осуществил весь этот маскарад. Теперь я понимаю, что это так. Я наблюдала за ним, пока он диктовал мне или просто говорил со мной, и видела, что он поглощен своими мыслями. Мистер Баркли обдумывал свой план перевоплощения в призрак старого судьи. Он рассчитывал так напугать этих женщин, чтобы они раз и навсегда перестали ему досаждать. Ему не удалось добиться успеха, но не в этом дело. Какой же реквизит он использовал? Тот же, что и сорок лет назад?

– Едва ли. – Доктор Фелл взмахнул трубкой. – Мантию, черную шелковую маску с прорезями для глаз и пару нейлоновых перчаток он приобрел в Борнмуте. Неудивительно, что Эллиот, обыскивая дом, не смог их найти. Пока Баркли сам не рассказал нам об этом, никто не мог догадаться, что они были спрятаны под кроватью, которую он тогда занимал.

– Тогда занимал? – переспросил Гэррет, положив руку на плечо Фей. – Разве он теперь ее не занимает?

– В настоящее время мистер Баркли, как говорится, приходит в себя. Но он слаб и полон раскаяния.

– Опять раскаяние? – В голосе Фей звучало презрение. – Но что еще его гложет? То, что он пугал эту старую каргу Эстелл?

– И это, и многое другое, – ответил доктор Фелл. – Вспомните его подавленное состояние начиная с апреля. В какой-то степени Пеннингтон Баркли сопротивлялся собственному намерению наряжаться призраком. Но лицемерный мучитель вливал яд ему в уши, нашептывая, что, когда приедет новый наследник, он перестанет быть хозяином поместья и будет изгнан из Грингроува. И Пен решил…

– Кто же был этот мучитель, доктор Фелл?

– По-моему, мисс Уордор, все указывает на это.

– Не знаю. – Фей снова вздрогнула. – Иногда мне кажется, что я вижу, куда вы клоните, а потом все снова заволакивается туманом. Но этот мучитель и есть убийца, которого мы ищем?

– Да.

– Тогда, пожалуйста, продолжайте и расскажите нам все. Я больше не буду вас прерывать. Что решил мистер Баркли?