Дом на семи ветрах

Вернувшись в кресло у окна, я долго не отрывала взгляда от панели, но потом вернулась к чтению двадцать третьего псалма, однако не успела еще прочитать его, как по комнате пронесся вихрь холодного воздуха. Это показалось мне странным, ведь все окна и двери были надежно закрыты. Поток исходил от той самой, отделанной панелями стены.

Потом до меня донесся другой поток, уже откуда-то сверху, от двери ванной. Определив источники воздушных потоков, я поняла, что они создаются механически. Клайд абсолютно прав — они специально оборудовали эту комнату для того, чтобы было удобнее пугать меня.

Последний поток оказался настолько сильным, что даже задул свечу. Это напугало меня, но я заставила себя повторить в уме двадцать третий псалом.

Постепенно от западной стены, возле которой я видела вчера Флору Айдс, начал исходить свет. Теперь она стала полупрозрачной, но это не удивило, а скорее заинтересовало меня. Однако удивление тут же сменилось ужасом: за стеной находился Клайд, связанный по рукам и ногам. Он был бос и одет в одну пижаму. Голова его безвольно лежала на груди, тело безжизненно обвисло.

Вскочив на ноги, я бросилась к стене, наткнувшись по дороге на круглый столик и сбив стоящую на нем статуэтку пастушка. Стена была твердой на ощупь и сделанной из толстого стекла с наклеенным на нем слоем обоев. Я изо всех сил заколотила по ней кулаками, но Клайд явно был без сознания, волосы упали на его лицо, но сомневаться в том, что это он, не приходилось.

Осознав бесполезность своих усилий, я решила поискать в комнате что-нибудь достаточно тяжелое, чем можно было бы разбить стекло, однако, не успев дойти до кровати, заметила, как источник света за стеной загородила какая-то тень. Обернувшись, я увидела появившуюся за стеной фигуру Флоры Айдс и остолбенела от ужаса.

Оставь его в покое! — хотелось крикнуть мне, но слова повисли в воздухе — в руках у Флоры был нож с блестящим лезвием.

Внимательно оглядев Клайда, Флора Айдс медленно поднесла нож к его груди, но, коснулось лезвие тела или нет, я не увидела.

Затем Флора зашла с другой стороны, как будто желая рассмотреть Клайда получше. Похоже, ее беспокоило его бессознательное состояние.

Подняв руку с ножом, она ткнула острием в предплечье Клайда. Голова его дернулась. Внезапно Флора встрепенулась и почти бегом кинулась вон.

Желая проследить, куда именно она делась, я подошла к стене поближе, как вдруг свет за стеной погас. Однако через несколько минут помещение осветилось вновь, на этот раз одной свечой, в тусклом мерцании которой можно было разглядеть фигуру второго призрака дяди Алекса, появившегося с другой стороны. Свет был крайне тусклым, но ошибки быть не могло.

Быстро развязав Клайда, он взвалил бесчувственное тело на плечо и, держа свечу перед собой, исчез в том же направлении, откуда появился.

Внезапно в коридоре раздался звук приглушенных голосов.

Поплотнее запахнув халат, я решила взглянуть, что там творится.

Очутившись снаружи, я успела только услышать, как отворилась дверь на противоположном конце, после чего последовал странный глухой звук. В коридоре было темно. Постояв некоторое время в сомнении, я решила, что смогу пройти по коридору даже в темноте, если буду держаться проложенной по его середине ковровой дорожки, и осторожно двинулась вперед.

Дверь, расположенная прямо напротив комнаты Клайда, бывшая ранее всегда на замке, оказалась слегка приоткрытой, и я осторожно вошла внутрь.

Очевидно, комната служила когда-то спальней дяди Алекса. Шторы огромного окна, выходящего на север, были раздернуты, и комнату заполнял свет луны. Закрыв за собой дверь, я огляделась и зажгла обнаруженную мною на комоде свечу. При тусклом свете свечи я заметила стоящую на полу лицом к стене большую картину. На обороте значилась фамилия художника и дата написания картины — тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год. Ниже было написано, что это портрет Александера Блейка из Дома на семи ветрах.

Я торопливо перевернула картину. Этот портрет нисколько не походил на тот, что висел в столовой. Настоящий дядя Алекс выглядел гораздо более жизнерадостным, его сияющие голубые глаза искрились весельем. Сходство его с портретом бабушки Агаты было поразительным, так же как и с тем, кто всего несколько минут назад освободил Клайда и унес его с собой.

Углубившись в изучение портрета, я вздрогнула от скрипа открываемой двери. Одна из панелей в западной стене медленно отъехала назад. Задрожав от страха, я отпрянула назад. В образовавшемся проеме появилась фигура второго призрака дяди Алекса. Поманив меня рукой, он повернулся было, чтобы идти, но я не двинулась с места. Вернувшись, он поманил меня вновь.

Видя мою нерешительность, он откашлялся и произнес театральным тоном:

— Пойдемте, Вера, вас ждет доктор Уолтерс. Надо спешить, пока они нас не обнаружили!