Дом на семи ветрах

— Похоже, твоему дяде повезло, что у него был кто-то вроде Евы, — сказал он. — Их отношения, наверное, напоминали мои отношения с тетей Циннией, за исключением того, что она моя родственница и, полагаю, привязана к своим кошкам больше, чем ко мне.

— Что ж, она может оставаться со своими кошками, если хочет, — рассмеялась я, — и отпустить тебя, то есть… — Тут мне стало не до смеха.

— То есть?

— То есть, если ты захочешь уйти от старой тети…

— И сменить ее на?.. — Клайд взглянул мне прямо в глаза и собрался было поцеловать меня, но мистер Грегстон деликатно закашлялся.

— Я не слишком-то красноречив по своей природе, — сказал он со строгим видом, — но коль скоро уж вы решили дать мне говорить, то лучше выслушайте, если, конечно, вас интересует, что произошло в Доме на семи ветрах в последние годы.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросила я, хотя и знала, что он этого не услышит.

— Видите ли, к тому времени Алекс превратил особняк в истинный рай для людей искусства. Как я уже говорил, у него всегда были богемные наклонности. Тут бывали поэты и художники, музыканты и писатели, скульпторы и танцовщики — всех и не упомнишь. Они приезжали и уезжали, привозили своих друзей, оставались на какое-то время, пользовались гостеприимством Алекса и снова уезжали. Были, конечно, и такие, кто задерживался надолго. И Ева была для них как вторая мать, к большому неудовольствию миссис Парвер. Эти двое терпеть друг друга не могли.

Юстин Игер появился в Гнезде Ворона, когда ему было около двадцати лет, в качестве начинающего актера и драматурга, по словам Алекса. Насколько я мог судить, никакого семейного сходства с Блейками в нем не отмечалось. Для доказательства его претензий необходимо было иметь на руках свидетельство о браке Ларри и Инесс, однако документ был каким-то образом потерян или спрятан.

Алекс финансировал постановку одной из пьес Игера, написанной им под псевдонимом. Нам с Евой спектакль доставил немало хлопот. Ева даже сама занималась костюмами. Но все это давно кануло в Лету. Вскоре после постановки Игер исчез, и больше я его никогда не видел. Примерно в это самое время Алекс узнал, что у Ларри есть дочь. Мне кажется, что с тех пор в нем что-то переменилось. — Достав откуда-то карандаш, он начал выковыривать им пепел из трубки.

Нашарив в кармане клочок бумажки, я взяла у него карандаш и написала: «Кто такой Фарнсворт Ипсли?»

— Я не хочу это обсуждать, — торжественно заявил он и поднялся со стула. — Спрашивайте миссис Грегстон. Я должен вернуться к себе в коттедж. — Он снял с себя пальто. — Вот возьмите, это поможет вам согреться. Вряд ли вас здесь побеспокоят, об этом помещении знают очень немногие люди. Оно было вырыто во время войны как бомбоубежище. Ваш дядя страшно боялся немецкого вторжения, поэтому построил и снабдил этот лабиринт всем необходимым. — Он направился к одному из узких проходов. — Так можно пройти к коттеджу, но ни в коем случае не ходите сюда. Можете вернуться через ту дверь, в которую мы вошли, и повернуть направо. Это приведет вас к скалам. Но до пяти тридцати прилив будет стоять высоко, так что лучше вам побыть здесь. — Он указал на темный проход без двери. — Этот путь ведет к собачьему загону. Вы можете услышать лай собак, но они надежно привязаны. Из дома в загон ведет и другая дорога, но не думаю, что кто-нибудь из них знает о ней. Но все-таки посматривайте в ту сторону.

Оставив нам свое пальто и фонарь, мистер Грегстон закрыл за собой дверь. Дрожа от пронизывающей сырости, мы прижались друг к другу.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросила я.

— Теперь многое стало понятным, — ответил Клайд. — Кое-что еще неясно, но можно свести концы с концами. Нет никакого сомнения в том, что Ева Грегстон является матерью Фарнсворта Ипсли и что она в конце концов сумела убедить твоего дядю в том, будто он отец. В результате Фарнсворт Ипсли был упомянут в завещании.

— Да, — согласилась я, — припоминаю, как он говорил о том, что ожидает каких-то денег. Наверняка дело именно в этом, и Фарнсворт пытался предупредить меня о ситуации, с которой мне предстояло столкнуться.

— Тогда, — вмешался Клайд, — если Юстин Игер и Алан Тоби Айнсворт — это один и тот же человек и является, как гласит театральная программка, мастером перевоплощения, то он убил Ипсли по двум причинам: во-первых, убирая с дороги вероятного наследника, а во-вторых, не давая ему переговорить с тобой.

— Но если они убили Фарнсворта из-за денег дяди Алекса, — дрожащим голосом спросила я, — то почему тогда не убили и меня?

— Подозреваю, что на это у них могло быть несколько причин. — Клайд замолчал, словно собираясь с мыслями, и после паузы продолжил: — Ведь насчет того, что твое имя упомянуто в завещании, они знали точно. Следовательно, им было легче доказать твое психическое нездоровье, чем то, что ты не была убита. Не похоже, чтобы им удалось получить доступ к самому завещанию, хотя какую-то информацию от фирмы «Сатч и Кларк» они получали. — Он задумался, и вдруг его осенило. — Ага! Они считают, что ты знаешь нечто для них важное.

— Но что именно?