Дом на Тара-роуд

Да и сам дом нуждался в ней. Дэнни часто говорил, что она — первая линия его обороны, борющаяся с древоточцами, сыростью и сухой гнилью. Ну, а если предположить, только предположить, что она пойдет работать, что она будет там делать? При одной мысли об Интернете у нее по спине бежали мурашки. Даже для получения должности приемщицы ей придется освоить компьютер. А компьютер — это тебе не пишущая машинка.

Может быть, сосущее чувство пустоты и тревоги пройдет. Может быть, решение проблемы заключается вовсе не в поисках работы. Скорее всего, ответ стар, как само время. Собственно говоря, Рия в нем и не сомневалась. Она хотела еще одного ребенка. Маленькая головка прижимается к ее груди, глаза доверчиво смотрят на нее. Дэнни сидит рядом. Это не смешно. Именно в этом они и нуждаются. Как бы ни издевались над этим Брайан и его друзья, пришло время рожать еще одного малыша.

Они обедали у Розмари. Это не вечеринка — их было всего трое. Рия знала, какое будет угощение: холодный суп, жареная рыба и салат. Потом фрукты и сыр у большого окна с видом на ярко подсвеченный сад.

Дэнни всегда говорил, что безупречные апартаменты Розмари в доме тридцать два по Тара-роуд теперь стоят целое состояние. Дела ее компании шли успешно, так что недостатка в деньгах Розмари не испытывала. Хотя она не была такой искусной поварихой, как Рия, но все же могла приготовить изысканный обед без особых усилий.

Конечно, Рия знала, что многое доставлено сюда прямо из кулинарии, но никто другой об этом не догадывался. Когда люди хвалили вкусный черный хлеб, Розмари только улыбалась в ответ. Стол был накрыт отменно. Виноград и инжир, разложенные на охлажденном подносе, большой синий кувшин для воды со льдом, белые тюльпаны в черной вазе. Ничего более элегантного нельзя было придумать. Негромкий современный джаз и сама Розмари, одетая так, словно собралась на премьеру. Рия не переставала удивляться энергии и высоким требованиям подруги.

Они с Дэнни шли по Тара-роуд. Иногда ее раздражало, что муж не может думать ни о чем, кроме стоимости каждого дома. Но это был его бизнес. Это вполне естественно. Они часто говорили друг другу, что второй такой улицы нет во всем Дублине. Все другие улицы то входили в моду, то выходили из нее, но Тара-роуд была исключением. Тут были дома, переходившие из рук в руки только за очень большие деньги. Были и обветшавшие стандартные домики на семь квартиросъемщиков каждый, с мусорными баками и велосипедами, разбросанными по неухоженному участку. Были кирпичные дома, в которых из поколения в поколение жили государственные служащие и банкиры, но большинство домов напоминало их собственный. Когда-то они были роскошными, потом пришли в упадок, а теперь снова медленно, но верно обретали прежнее величие.

Магазины, начинавшиеся за угловой прачечной Герти, с годами становились все более фешенебельными. Тут стоял шикарный ресторан Колма Барри с собственным участком. Были и маленькие домики вроде дома Норы Джонсон, не поддающиеся определению и описанию.

Когда Рия подходила к воротам тридцать второго дома, она каждый раз любовалась его элегантным фасадом. Ее мысли текли по привычному руслу. Она хотела бы, чтобы перед ее домом был такой же большой и приветливый передний двор с подъездной аллеей, где можно припарковать несколько машин. Двор, в котором всё устремляется к парадной двери, где цветы становятся все выше и по мере приближения к гранитным ступеням превращаются в кусты. Словно это не дом, а настоящий замок. Их с Дэнни жилище не выглядело прочным. Казалось, его можно разобрать за несколько минут. Несколько лет назад Дэнни согласился покрыть двор гудроном и разбить на нем несколько альпийских горок. Но все равно он не шел ни в какое сравнение с двором дома тридцать два.

Рия снова и снова спрашивала себя, почему это так ее заботит. Ей был несвойствен дух соперничества, она никогда не завидовала чужим кухням, диванам и шторам. Возможно, потому что ее дом вызывал в ней ощущение надежности и постоянства. Никому бы и в голову не пришло, что кто-то в доме тридцать два станет строить на своей подъездной аллее флигели или что-нибудь еще. Но окружение дома Линчей могло измениться в любую минуту. Дэнни несколько раз говорил, что это только добавит дому обаяния, таинственности и повысит его стоимость. Рия отвечала, что стоимость твоей собственности имеет значение только тогда, когда ты собираешься ее продавать. Во всех остальных случаях ее ценность — это ощущение уюта и спокойствия. Время от времени они говорили об этом, но без особого толку. Это был один из тех редких случаев, когда Рия не могла передать всю глубину владевших ею чувств. Ее желание создать более пристойный и надежный передний двор могло показаться Дэнни придиркой или завистью к тому, что есть у других.