Читаем Дом над облаками полностью

Дом над облаками

– Ты так думаешь, потому что любовь для тебя – это чистая теория. Все твои мужчины – это ненавязчивый секс с элементами семейной жизни. Ты хоть одного пустила так далеко в твою жизнь, что он встроился тебе в систему дыхания и кровообращения? Чтобы ты физически чувствовала, что он стал частью тебя?

– Ну почему все обязательно должно быть так трагично? Почему любовь должна быть с кровью и болью?

– Не должна. Но по-другому люди не умеют. Любить – это значит открыться, перестать отгораживаться и защищаться, пустить человека во все уголки своей души, стать беззащитной, такой, какая ты есть на самом деле. И принимать человека такого, какой он есть. Не требуя, не оценивая, не желая его переделать. Готова?

Алина молчала.

– А почему, если я люблю, я не могу оставить часть пространства для себя?

– То, что ты оставляешь для себя, скрыто от других людей. И эта часть тебя не взаимодействует с миром. И ты находишься постоянно на страже, чтобы защитить неприкосновенность этой части. И вместо общего пространства получаются сплошные условия: это мы не обсуждаем, это тебя не касается, а если я расскажу про больные места, ты потом сможешь туда ударить…

– Слушай, мне плакать хочется от твоих слов.

– Нет, это две бутылки вина дают о себе знать. Но ты права, что-то мы на какой-то махровый минор скатились. Ну, так ты влюбилась в него? – неожиданно спросила Катя.

Слезы в Алининых глазах, собравшиеся на краешке века и уже готовые перекатиться бусинками на реснички, как-то вмиг застыли, печальные морщинки разгладились, глаза распахнулись и нездорово заблестели.

– Влюбилась, – констатировала Катя.

Идиотско-восторженное выражение лица Алины начало приобретать слегка осмысленное выражение. Она еще немного помолчала и тихо сказала:

– Ты знаешь, ситуация для меня настолько абсурдна, что я не могу пользоваться привычными словами для ее описания. Влюбиться – это когда тебе человек сначала понравился, а потом тебе захотелось с ним секса. А когда все наоборот?

– Вот ты любительница готовых решений! Влюбиться – это когда внутри тебя екнуло. А уж когда это произошло, до, после или во время, – это вопрос пятый.

– У меня екнуло. Но меня кое-что напрягает. Мы живем под одной крышей, занимаемся сексом, вместе ужинаем, обсуждаем какие-то вопросы, в общем, живем почти как муж и жена, но я про него ничего не знаю. И почему у нас так происходит, я не знаю. И к чему это может привести, если мы через пару часов после знакомства уже оказались там, куда пары приходят спустя месяцы отношений?

– Мне кажется, что у тебя сбой в программе. То есть голова живет в привычных схемах, а тело и сердце в сложившихся обстоятельствах. Ну, как будто тебя спящую погрузили в самолет и ты проснулась уже над облаками. И у тебя паника. Потому что ты не помнишь, как регистрацию проходила, как багаж сдавала, как по трапу поднималась, как в кресле пристегивалась. А раз всего этого не было, значит, лететь ты не можешь. Несмотря на то что гул самолета слышишь и облака внизу видишь. Но тело и сердце мудрее головы, доверься им. Придумай какое-нибудь объяснение для головы, чтобы она не омрачала твой полет. Это же элементарно! Ты сама с клиентами тысячу раз это делала!

– Когда смотришь на проблемы клиента, со стороны все кажется таким простым, видишь с десяток решений. На себя мне сложно отстраненно смотреть. А потом, где гарантия, что это реальный полет, а не симулятор-тренажер какой-нибудь?

– Все ответы внутри тебя. Тут уж тебе никто помочь не может. Доверься происходящему, как я поняла, тебе пока ничего не угрожает, чтобы что-то менять. Получай удовольствие, и пусть он тебя ведет.

– Вот в этом-то и вопрос! Куда это все может привести?

– Ну не все ли тебе равно?!

– Катя, я не могу так! Мне нужна какая-то определенность. У меня чувство, что я вишу в воздухе, что нет никакой опоры. Это очень неприятное чувство.

Алина скуксилась, и Катя поняла, что та готова заплакать.

– Лисочка, твоей истории чуть больше недели от роду, а ты уже хочешь определенности. Иди сюда.

Катя протянула руки, приглашая Алину в свои объятия. Подружка переползла со своей половины дивана и упала на грудь четвертого размера.

– Тебе просто страшно, – сказала Катя, поглаживая Алину по волосам. – Ты влюбилась в мужчину и боишься его потерять.

– Эта твоя любовь очень похожа на чесотку. Ни на минуту о ней забыть нельзя, и чем больше чешешься, тем больше хочется. И больно, и приятно.

В коридоре раздался звук открывающегося замка. Через минуту в комнате появился Санька:

– Привет, тетя Алина.

Присмотревшись, он увидел, что Алина плачет. Он посмотрел на столик с пустыми бутылками и фужерами и, вздохнув, совершенно не по-детски произнес:

– Ох уж мне эти пьяные женщины.