Читаем Дом наизнанку. Традиции, быт, суеверия и тайны русского дома полностью

Порог в русском доме – что граница в государстве. Переступил за него – оказался в чужом мире, часто враждебном. Потому-то, приводя молодых жен в свои дома, мужья сначала требовали, чтобы те становились обеими ногами на порог. Врастали в него, роднились с семьей и новым домом. Отныне все, что внутри, – ими будет оберегаемо, хранимо. И так же будет хранить их самих. А за пределами – бог весть.

Оттого столько поверий и традиций, связанных с порогом! Руки через порог не передавать. Да и вообще ничего не передавать! Коли отдал что-либо через порог, так расставался со своей удачей. Уж если возникла надобность, сначала надо войти в дом, а потом уже что-то передать.

Есть и еще одна версия, из глубины веков пришедшая, – что в языческое время умерших сначала сжигали, а потом их прах хоронили под порогом. Потому-то к своим родным, на пороге оказавшимся, умершие благосклонны и даже способны помочь (как в случае с новорожденным сыном Ульянки, у которого болел животик), а все прочие должны через порог осторожно перейти. «Не стой на пороге!» – кричали хозяйки гостям, если те замешкались. Ведь в этом случае потревожен будет сон предков, и еще непонятно, как они на это отреагируют. И мы, нынешние, не задумываясь о сакральном смысле этих слов, тоже говорим вошедшим: «На пороге не стой, да в ногах и правды нет».

В русских поверьях – многое из древности. Есть вещи, которые мы и сами толком не понимаем, но исправно повторяем: стараемся не рассыпать соль, трижды плюем через левое плечо, чтобы не сглазить, да и по дереву при этом пристукнем. Нитку, приставшую к платью, незамужние девушки наматывают на палец, повторяя про себя алфавит – так, глядишь, и определится, на какую букву будет имя суженого. Наш новый современный мир остается тесно связанным с миром наших предков. И хотя наш быт бесконечно далек от быта XIX или тем более XV века, слова, традиции, суеверия, сказки, легенды, поверья – все это остается с нами. И мы передаем это нашим детям.

В русском Средневековье через порог нового дома первым надлежало переступить древнему старцу – чем он старше, тем лучше.

Это мог быть и член семьи, и просто сосед с длинной бородой. Главное, чтобы был он почтенным и уважаемым среди общины. Считалось, что дом простоит столько же, сколько лет этому старику. А повезет – так еще больше! Старухи для такой цели не приглашались, для них была уготована другая роль.

А коли надо было выйти из дома, то перед этим требовалось произнести краткую молитву, ведь «Без бога – ни до порога». Так издревле мешалось языческое и православное в традициях нашего народа.

Еще одна сакральная часть русского дома – окно. Глаза в другой мир, источник света, примета жилища только настоящего человека.

Не случайно у сказочной Бабы-яги избушка на курьих ножках, в которой нет ни окон, ни дверей. Баба-яга – представитель потустороннего мира, волшебного. У нее ведь и костяная нога, и в ступе она летать умеет. А еще врачевать, превращать мертвого человека в живого! В некоторых сказках она – главная злодейка, способная украсть мальчика с помощью гусей-лебедей, чтобы им же отобедать. А в других – помощница, готовая подсобить и подарить волшебного коня. Вот и жилище ей под стать! Дом зачарованный, но не человеческий.

А у живых, настоящих людей в избе всегда будет окно. Сколько – зависело от множества факторов. От того, где выстроен дом (на севере или на юге), где он стоит и кому принадлежит. От трех и более окон имелось в русском доме, чтобы проникал свет, чтобы помогал человеку трудиться и радовал его глаз, чтобы будил с первыми лучами солнца, призывал к работе. Ведь жизнь рядового крестьянина – это почти постоянная работа. Летом – чаще в поле. Зимой – работа домашняя, или подготовительная (починить колесо, перебрать инструменты).

Окно не для праздности, не для постороннего глаза. Никому в средневековой деревне не пришло бы в голову постучать в окно – дурной поступок! Ведь считалось, что в окно стучит покойник, если готов еще кого-то из семьи забрать. Это еще одна граница между мирами, только на этот раз между миром живых и миром мертвых, поэтому существовало несколько поверий, связанных с окнами: влетит птица в окно – к смерти кого-то из рода. Дятел ткнется носом в наличник – быть беде.

Если умирал кто-то из родных, в окно ставили чашку с водой, рядом прикладывали или вешали полотенце. Все для усопшего, который уже покинул родных, но еще сорок дней обретается на земле. Иногда в Масленицу первый блин клали на окно – тоже для почивших родственников. И младенца, скончавшегося некрещеным, выносили в гробике через окно, а не через порог.

Перейти на страницу:

Все книги серии История России. Взгляд в прошлое

Крепкие узы. Как жили, любили и работали крепостные крестьяне в России
Крепкие узы. Как жили, любили и работали крепостные крестьяне в России

Как крестьяне любили и ненавидели? Как относились к своим хозяевам и их детям? За сколько можно было купить себе парочку крепостных?Известный блогер и историк Ника Марш дает ответы на все эти вопросы. Яркая, исполненная историями из реальной жизни, книга во всех деталях рассказывает о том, кем были крепостные на Руси, кому служили, а кого ненавидели. Легкий слог и внимание к деталям позволили автору создать поистине многогранный портрет крепостничества.Предками абсолютного большинства жителей России являются крепостные крестьяне. Так ли уж сильно отличалась их жизнь от нашей? По мере прочтения этой книги, вызнавая подробности странной и непонятной жизни крепостных, постепенно начинаешь понимать, что различия эти не так уж сильны.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Ника Марш

Исторические приключения

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука