Дом нашего детства. Детские корни взрослых проблем.

Поясню на примере. За консультацией обратилась молодая женщина Ирина. После исследования перинатальных закладок, фантазий начали коррекцию. Использовали описанный выше прием. Она выявила фантазию и сконцентрировала между ладонями. Активизировала ее и направила в центр «Любви», где почувствовала отголосок «Я». Когда она приложила руки к точке психосексуального центра «Любви», в нем возникло сильное распирание и сами по себе включились и заработали «Бомбочки» (психосексуальные центры, расположенные на сосках обеих грудей. Присущи только женщинам). Это привело даму в игривое, кокетливое состояние. После включения «Бомбочек» энергетическая волна прокатилась по телу и вошла в нижний центр сексуальной страсти. Когда он заработал, женщина почувствовала огромный груз запретов на своих плечах. Он давил ее, сгибал. А центр «Любви» раздувался и распирал грудь изнутри. В этом дискомфортном состоянии Ирина поняла, что ее нынешнее состояние очень похоже на привычные житейские переживания. Только сейчас они проявились значительно острее. Она подробно описала свои переживания. Ключевой фразой для прописи она определила «Хочу, но не могу…»

После анализа текста стало очевидным, что Ирина, обладая огромным потенциалом любви, в том числе и чувственной, телесной, неосознанно сдерживала себя. Система запретов, строгость воспитания, страх огорчить родителей, особенно мать, сыграли свою роль, и к тому времени, когда в браке появилась возможность сексуальной реализации, она была зажата фантазией, в которой главным стал самозапрет. А рядом с запретом обитало чувство, что когда она проявит твердость, то получит за это какое-то компенсирующее удовольствие. Возможно, во внутренней реальности это и было нормой, но в жизни молодая женщина, хотела любить и быть любимой. Она сдерживала себя и от этого страдала, не могла полностью отдаться чувствам, загоняла порывы в недра бессознательного, слыла сухарем, холодной, необщительной… Конечно, делала она это неосознанно. Сформированная еще в детстве программа запретов диктовала манеру поведения и общения с другими людьми, особенно с мужчинами.

Через несколько месяцев после начала коррекции Ирина с восторгом рассказывала о своих достижениях. Она пережила наконец наслаждение страсти, небывалую остроту чувств и открылась для любви. А самое главное, поняла, что может ответить партнеру (в данном случае мужу) ярким, наполненным чувством. Он тоже в полной мере оценил раскрепощение жены.

Еще один пример. Мужчина, около пятидесяти лет, физически крепкий, здоровый, сильный. Назовем его Игорь. Внешне привлекательный, но постоянно в себе, нахмуренный и недовольный. Отношения с женщинами не складывались. От них вместо любви получал бесконечные упреки ни за что, претензии… Все это добавляло угрюмости. Когда обратился за помощью, находился в депрессивном состоянии, дела забросил, в жизни ничего интересного не видел и полагал, что все кончено, остается только как-то доскрипеть до естественного конца. Чем быстрее он наступит — тем лучше, так как он считал себя никому не нужным.

Начинали коррекцию так: он собрал ощущение своей фантазии в ковшик ладоней, определил отголосок внутреннего «Я», который звучал в области центра «Тихой грусти». Когда приложил ладони к этой точке, то почувствовал, что неодолимая сила влечет его в глубины центра «Тихой грусти». А там ждало его глухое, ватное отчаяние, которое непроницаемой стеной окружало со всех сторон. Что послужило причиной такого тяжкого состояния? Фантазия сама по себе ничего не проясняла. В ней он чувствовал себя униженным, раздавленным, физически немощным и несчастным, однако испытывал моральное удовольствие, так как страдал за какую-то высокую идею. Вероятно, идея была значимой в его внутренней реальности, а в обычной жизни она считалась вредоносной. Вот и возник конфликт. Понимание, что великая цель, которой принес себя в жертву, на самом деле пшик и отрицается обществом, привело в отчаяние. Подавленность психики сказывалась на настроении, а те женщины, с которыми возникали отношения, хотели видеть рядом уверенного, сильного мужчину. Они упрекали Игоря в негативном настрое, отсутствии внутреннего позитива и тем усугубляли конфликт. Скоро всех женщин он воспринимал не как конкретных людей, а в целом, как членов общества, отвергающего страдания за «высокую» идею. Единственный выход он видел в самоизоляции, прекращении контактов с людьми, особенно с женщинами.