Дом Неба и Дыхания

Итан встал. Русал плескался возле причала, шевеля могучим хвостом. Даже не спросив, зачем он понадобился Тариону, Итан выпалил:

– Ты можешь переместить меня в Костяной Квартал?

От неожиданности Тарион даже заморгал:

– Нет… если ты не хочешь быть заживо съеденным.

– Перебрось меня на тот берег. Только и всего.

– Не могу. Я точно не хочу быть съеденным. Речное зверье не даст нам доплыть.

– Я должен разыскать брата, – заявил Итан. – Узнать, как он там.

Ему было противно видеть жалость на лице Тариона.

– Не представляю, как ты собираешься узнавать. Не у жнецов же будешь спрашивать.

– Мне нужно выяснить, – упрямо повторил Итан. – Перебрось меня в Спящий Город. Может, я хотя бы мельком увижу его там.

– Ты слышал, что я говорил про речных тварей. Истрос кишит ими. – Тарион отвел налипшие на лоб волосы. – Я вот зачем тебя позвал. Поиски мальчишки продолжаются. Теперь мы знаем, что в Спящем Городе его нет. Поищем в других местах. Может, мы с тобой убьем сразу двух зайцев.

– И у тебя есть догадки, где его искать?

– Нет. Мне кровь из носу нужен толчок в верном направлении.

– Ты что-то задумал? – Итан нахмурился.

– Да. Но тебе это не понравится. Брайс тоже.

– А ее зачем втягивать?

Голос Итана звучал все резче, и он ничего не мог с этим поделать.

– Затем, что я знаю Длинноногую. Она непременно захочет примкнуть.

– Не захочет, если мы ничего ей не скажем.

– Нет, я обязательно скажу. Я предпочитаю, чтобы мои яйца оставались на прежнем месте. – Тарион улыбнулся и кивком указал на город за спиной Итана. – Раздобудь денег. Нужна наличность. Золотые марки. Карточка не годится.

– Ты хоть скажи, куда мы отправимся.

Итану уже не нравилась затея Тариона.

– К мистикам, – ответил русал, и его глаза помрачнели.

37

– Держите позицию! – произносила нараспев госпожа Кайра. – Держите, держите!

Левая нога Брайс дрожала от напряжения, стремясь удержать правую ногу в поднятом состоянии.

Рядом с нею потела Юнипера. Лицо фавны было исполнено решимости. Юна держалась безупречно: ни сгорбленных плеч, ни искривленной спины. Все части тела подруги излучали силу и изящество.

– Возвращаемся в первую позицию, – скомандовала балетмейстер, перекрикивая гремящую музыку.

Музыка была явно не балетной, но как раз за это Брайс и любила уроки у госпожи Кайры, сочетавшие элементы классического балета с хитами танцевальных клубов. Такая непривычная смесь помогала Брайс лучше понять ритм движений и их соединение с музыкой, лучше слиться с тем и другим. Она наслаждалась процессом, а не просто танцевала под музыку как когда-то, мечтая о выступлении на сцене.

В этой залитой светом балетной студии, расположенной в артистическом квартале Новой Площади, не существовало такого понятия, как «неправильное телосложение».

– Пятиминутный перерыв, – объявила темноволосая госпожа Кайра (оборотень-лебедь) и направилась к стулу возле зеркальной стены, чтобы выпить воды.

Брайс добрела до своих вещей у противоположной стены, нырнула под станок и достала телефон. Ни одного сообщения. На редкость спокойное утро. Именно такое ей и требовалось.

И потому Брайс пришла сюда. Помимо желания дважды в неделю заниматься у госпожи Кайры, ее сегодняшний приход был обусловлен необходимостью упорядочить бурлящие мысли. Делиться ими с Юниперой она не собиралась.

Да и как скажешь о таком? «Слушай, прими к сведению: Костяной Квартал – сплошное вранье. Я более чем уверена, что никакой загробной жизни не существует. Нет никакого вечного покоя. Наши души прогонят сквозь Ворота Мертвых и превратят в энергию. Правда, кусочек наших душ перепадет Королю Подземья на прокорм. Так что не питай иллюзий».

Юнипера тоже смотрела в телефон, глотая воду.

– Что новенького? – спросила Брайс, все еще восстанавливая дыхание.

Дрожь в ногах мешала ей стоять спокойно.

Юнипера бросила мобильник в свою балетную сумку:

– Коринну Леско произвели в примы.

Брайс разинула рот.

– Знаю, – сказала Юнипера, прочитав возмущение на лице подруги.

Коринна поступила в балетную труппу два года назад. Только в этом сезоне ей стали давать сольные партии. А ведь администрация театра оперы и балета заявляла, что в нынешнем году никаких назначений не будет.

– Это же открытое издевательство над тобой, – не выдержала Брайс.

У Юны дрогнуло горло. Пальцы Брайс сжались в кулаки, словно она готовилась вцепиться в горло каждому режиссеру и члену совета директоров театра за оскорбление, нанесенное Юнипере.

– Они бы вообще с радостью меня уволили, но боятся. Спектакли, где я солирую, всегда собирают полные залы, но они всячески стремятся меня наказать.

– И все потому, что однажды ты сказала правду этим мерзавцам из элиты?

– Спектакли с моим участием приносят театру неплохие деньги, но богатые мерзавцы жертвуют миллионы. – Фавна сделала несколько жадных глотков. – Я намерена держаться до тех пор, пока они не сделают меня примой.

Брайс постучала ногой по светлому паркету:

– Юна, я тебе очень сочувствую.

Подруга лишь расправила плечи. Она держалась со спокойным достоинством, разрывавшим Брайс сердце.

– Я танцую потому, что люблю танцевать, – сказала она.

Кайра объявила продолжение занятий.