Дом неистовых клятв

Что я наделала? Мои колени подгибаются, и я пытаюсь опуститься на пол и подползти к своему другу, но Данте держит мою руку в своих тисках и не даёт мне сдвинуться с места.

«Mo khrà, ответь мне, чёрт побери!»

Я подпрыгиваю при звуке голоса Лора.

«Лор», — рыдаю я, — «я убила. Я убила… Я убила человека».

«Ты пытаешься меня превзойти, дорогая? Даже если это так, то тебе до меня далеко».

Я всхлипываю, поднимаю руку, которую не сжимает Данте, и провожу ей по своим опухшим глазам и мокрому носу.

«Он был хорошим человеком, Лор. Я у-убила х-хорошего человека…»

«Он помогал тебе выбраться оттуда?»

«Нет. Он был… он был…» — я не могу закончить свою мысль.

«Если он держал тебя в этой тюрьме…»

«Он не знал, что делает, Лор. Он думал… он думал, что там я буду в безопасности».

Я не сомневаюсь в том, что Лору будет что сказать о Като, но ему хватает такта не делиться со мной своим мнением.

— Возвращаемся в крепость! Сейчас же! — громкий приказ Данте ударяет в мои барабанные перепонки и заставляет солдат начать двигаться. — Я сам её отведу.

Когда они выбегают из комнаты, я огрызаюсь:

— Ты никуда меня не отведёшь! Я никогда не буду твоей, трусливый импотент.

Я слышу, как бабушка предупреждает меня о том, что не стоит дразнить змея, но этому чистокровке стоит знать, что я не какая-то безвольная мелюзга, которая его боится.

Если кому-то и надо бояться, так это ему, потому что ничто, чёрт возьми, не мешает мне нарисовать магический знак ключа на его груди, погрузить в неё свою руку и вырвать его сердце.

А это сработает? Помимо того, что сама эта мысль абсолютно тошнотворна, а его грудь покрыта доспехами, даже если я получу прямой доступ к его коже, смогу ли я прорвать плоть с помощью заклинания, или он совсем невосприимчив к моей шаббианской магии?

— Возвращаемся в туннели. Кто-нибудь один сходите и узнайте, мёртв ли Юстус. Его тело лежит под лестницей.

Данте идёт вперёд и тащит меня за собой в сторону раскрытой двери.

«Я туда не вернусь. Не вернусь!»

«Я почти на месте, птичка. Почти».

Я хочу сказать Лору, чтобы он поскорее отсюда убирался, но чувствую, что только потрачу время. Поэтому решаю предупредить его:

«В саду Росси выставлены солдаты, Лор. Я не успела посчитать, сколько, но… пожалуйста, будь осторожен. Я не могу тебя потерять. Не сейчас, когда…» — я всхлипываю, — «Просто будь осторожен».

Я оглядываюсь на распростёртое тело Като, на его кожу, белую точно снег, и на волосы, заплетённые в косички, впитывающие алую жидкость, которая вытекает из его перерезанного горла.

— Мы не можем просто взять… и оставить его здесь, — мой слабый голос дрожит от всего этого горя и чувства вины. Я даже не уверена в том, что Данте, который стоит рядом со мной, точно приклеенный, слышит меня.

Но он, похоже, меня услышал.

— Мы устроим ему достойные похороны, когда вороны падут.

— Вороны никогда не падут, — огрызаюсь я, а Данте выдёргивает меня из комнаты и устремляется по коридору, который заканчивается зеркалом в позолоченной раме, сделанной из ракушек.

— Они падут. Сегодня вечером.

Он смотрит на меня в отражении зеркала, и хотя его лицо предстаёт передо мной в виде размытых пятен, так как мои глаза опухли, от меня не укрывается то, как улыбка приподнимает один из уголков его губ.

— Ведь ты же его позвала. Мы так долго пытались выманить его оставшихся воронов из тех скал, которые он зовет королевством.

— Ты не ранил ни одного из его воронов, — резко говорю я, так как устала от его лжи.

— Это сказал тебе твой король стервятников по вашей мысленной связи? Как мило, что он решил тебя не беспокоить.

«Лор, кто-нибудь из твоих воронов пострадал?»

Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем его ответ достигает меня.

«Один. Но на обсидиановой стреле не было крови».

Пол у меня под ногами наклоняется, и я покачиваюсь. Данте ещё крепче вцепляется в меня, не давая мне упасть. Не могу поверить, что он сказал правду.

«Ты уверен?»

«Да».

Мне становится так больно, что голова начинает гудеть.

«Ты сказал, что не покинешь Небесное королевство».

«Как и ты».

«Я сделала это только потому, что Бронвен… Бронвен обманула меня, Лор».

«Я знаю, mo khrà. Я знаю обо всём, что произошло».