Дом непредсказуемого счастья

Остальные узники бани не разделяли его радости, но рюмки взяли, выпили без тостов, впрочем, у всех вертелся в уме одинаковый тост: выбраться бы отсюда живыми. Алик, кинув в рот тонкий кусочек сыровяленого мяса, пошел исследовать цокольный этаж на предмет лазейки. Щелоков отставил рюмку, налил себе еще коньяку приличную дозу прямо в стакан и потягивал по глотку, усевшись в дальний угол, у него был вид глубоко оскорбленного благородства. Женщины резали на ломтики мясо и колбасу, к сожалению, никто не предвидел, что целой толпе придется сидеть взаперти, хлебом не запаслись, но имелись какие-то диетические хлебцы, Влада попробовала и скривилась:

– Невкусно. Ты говорила – пустой холодильник, но еды тут полно. А давайте забаррикадируем вход, здесь есть туалет и душ – продержимся, потом что-нибудь придумаем… ну, как спастись и этих козлов наказать придумаем.

– Это мы съедим за сегодняшний вечер, нас же много, – возразила Юля. – Дегенераты тоже будут думать, как нас отсюда выкурить, и, уверяю тебя, у них возможностей больше. Мишка, чего молчишь? Дуешься на меня?

Он устроился на сундуке, настоящем, с историей, росписью и коваными петлями, Михаил постукивал пустой рюмкой о ладонь и был задумчив. Юля списала его состояние на свой счет, потому извинилась:

– Мишка, ну, не сердись. Не могла я сказать даже тебе, что Ванька жив. Этот змей потребовал, чтобы я детьми поклялась! Ты же знаешь, какая я суеверная, если дело касается моих детей.

– Да успокойся, – заговорил Михаил, но таким тусклым голосом, что можно было подумать, у него кто-то умер.

– С малышкой все в порядке? – озаботилась Юля.

– Не знаю. Схватки начались, я отвез ее в больницу.

– Так она родила?

– Понятия не имею. Представь, ей сейчас нужно будет привозить продукты, а я этого не смогу делать. Что она подумает? Зинуля мнительная…

– Не паникуй, выберемся.

Юля подняла глаза на Ивана, ее насторожило подозрительное поведение мужа: он забрал у Влады нож и рассматривал его с азартом дикаря, питающегося человеческим мясом.

– Надеюсь, Ваня, ты не перережешь нас? – съязвила она.

– Не смешно, – бросил он в сторону жены.

– Нет, я почему беспокоюсь: все, что попадает в твои руки, приобретает вредный эффект воздействия на окружающих.

Иван отмахнулся от нее и обратился к мужчинам:

– А что, если мы подготовим бунт? У нас есть два ножа…

– Мой бывший муж – бунтовщик! Ха-ха-ха! Вань, даже мне понятно, что пуля во сто крат сильней ножа. И быстрей.

К этому моменту вернулся Алик, он поддержал хозяйку:

– Юля права. Для начала нужно попробовать кому-то выбраться, а уж если не получится, будем искать другие способы. Иван, отсюда есть выход? Второй выход, как говорят в народе, – черный?

– Нет, – развел руками Иван. – Я не предусмотрел, что однажды черный ход мне понадобится.

– Жаль, – расстроился Алик. – Очень и очень жаль. В таком большом доме нужно делать минимум два входа хотя бы на случай пожара.

– А ну-ка, – подхватилась Юля. – Идем, Алик.

– Куда?

– Идем, идем. Я тебя приглашаю в ту часть дома, где не закончено строительство.

– Я там был…

И все же он последовал за Юлей, точнее, за ее уверенностью, оживляющей надежду. Свет в довольно большое помещение, куда они пришли, не провели, пришлось оставить настежь открытой дверь, переступать через доски, предназначенные для полов. Подойдя к стене, Юля остановилась и указала Алику на крайнее окно, наполовину «сидящее» в земле:

– Эту раму можно вынуть, окно на честном слове держится, не хватило пены, чтобы закрепить его. Потом Ванька не приглашал рабочих, так и осталось…

– Но снаружи решетка.

– Я сама ее ставила! Что смотришь? Ваньке, видишь ли, некогда было договориться с рабочими в течение трех лет! А решетку я сама взяла и приладила, просто поставила, понимаешь? Замаскировала, чтобы была видимость надежного укрепления, а тронь… Как чувствовала: этот бардак продлится годы! Не могла же я допустить, чтобы кому-то вздумалось залезть в дом, увидев, что одно окно не защищено. А так – видят, что везде решетки, и не лезут.

Алик осмотрел раму, посветив огоньком зажигалки: действительно, не закреплена в местах стыков, нигде не закреплена. Да это было бы полбеды, но окна невозможно открыть, они цельные, а для проветривания есть узкие полоски вверху, то есть форточки.

– Говоришь, не хватило пены? – бубнил он, осматривая незакрепленное окно. – Это хорошо, считай, само небо нам помогло три года назад. Сейчас не будем снимать, выждем время, а то пацаны вдруг зайдут и недосчитаются пленных. Ночью это сделаем.

– В смысле выберемся?

– Сначала я выберусь один…

– Бросить нас хочешь? – пыхнула Юля.

– Не говори глупости. Я свяжусь с полицией, найду этого… как его… который паковал тебя?..

– Басин Константин Ильич. Он меня опять посадит!

– Юля, у нас нет выбора. Если парни наверху покурят травки… мало нам не покажется. И чего ты боишься? Тебе собирались пришить обвинение в убийстве мужа, но он-то жив и невредим.