Дом непредсказуемого счастья

– Кто?.. Кто?.. – пыталась проследить за взглядом брата Марья, ей же все надо видеть и знать, но Алика она не узнала. – Ты про кого?..

– Заводи мотор, поехали, – не дал ответа сердитый брат Иванушка. Он глядел с подозрением в спину друга жены, но не его друга.

* * *

Раньше Иван терпеть не мог, когда заставал бардак и домработницу в фартуке, вооруженную пылесосом и моющими средствами в пластиковых бутылках. Он закатывал целую истерику Юле, требуя порядка, ибо, когда их величество муж приезжают домой, его должна встречать не старая потная дура, а чистота, комфорт и улыбка жены. Сейчас жена елозила по полкам влажной тряпкой, на ней был фартук, резиновые перчатки, косынка… в общем, жуть. Она не то что не улыбнулась, но и не повернула свое личико на голос Вани:

– Где наш Алик?

– Не приехал еще, – ответила Влада.

Он оглянулся. Эта буренка выглядела ничуть не лучше Юльки: в такой же одежде уборщицы, да и стояла на коленях кверху задницей, шлифуя губкой паркет. Услышав второй голос, знакомый до боли (лучше бы его не слышать никогда), Юля оторвалась от полочек и повернулась.

– Боже, какая здесь помойка… Куда я могу присесть?

– Да прямо на пол, – сказала Юля на полном серьезе. Далее протарахтела фразы, словно заученный урок: – Или вот… на лестницу, здесь тоже пока сухо. Мы с Владой делаем влажную уборку, диваны и кресла уже обработали… Да, а ты знакома с Владой? Это любовница твоего брата.

– Бывшая, – застенчиво уточнила Влада.

– Красивая, правда? – весело отмахнулась от нее Юля. – Кровь с молоком, а? Мы так подружились, так подружились… решили жить вместе, в одном доме, чтобы Ванька не бегал за тридевять земель, а имел все удобства здесь. Я так рада, мы же с Владой разделим психологическую нагрузку, ведь тебе и маме придется бороться с нами обеими, теперь два на два, мы теперь тоже сила.

Иван стоял, как бык на арене перед тореадором, разве что копытом не бил по паркету.

– Твоя жена реально рехнулась? – тихо спросила брата Марья, изнывающая от жары в своей шубе.

– Похоже, дурдом по ней рыдает, – процедил муж сквозь стиснутые зубы.

Чем закончилось бы дело – неизвестно, но появился Алик, вынудив хозяина переключиться на него:

– А, кого мы видим! И где вы, Алик, пропадали так долго?

– Получал справку.

– Извольте показать нам ваш новый документ.

Надо быть полным дураком, чтобы не заметить в тоне Ивана издевку вместе с загадочным торжеством, Алика это насторожило. Он протянул справку и наблюдал, как муж Юлии, читает ее, попутно продолжив:

– Так где вы были, не скажете нам?

Мгновенно просчитав все ходы-выходы, Алик решил, что Иван его где-то видел, следовательно, нужно говорить полуправду:

– В полиции, разумеется.

– И все? – оживился Иван.

– Нет. Я заходил в прокуратуру.

– Зачем? Что вы там делали?

– Чего ты пристал к нему? – бросила мужу Юля.

– Он обманывает тебя! И меня! И всех нас!

– Подумаешь, – равнодушно пожала плечами жена. – Ты вон всю жизнь меня обманывал, лгал, подличал, почему же тебе можно, а другим нельзя?

Она говорила и делала ему назло! Это уже выходило за рамки здравого смысла. Иван засопел, не зная, какой аргумент найти, чтобы привести в чувство строптивую жену, однако Алик дал убедительные объяснения:

– Запросы из прокуратуры делаются быстрей, мне нужно хоть что-то, что позволит сесть за руль собственной машины, которая стоит на приколе в автомастерской. Должны же в полиции убедиться, что права у меня есть? В прокуратуре сделают запрос в автоинспекцию моего города – вот и все. Вы как будто меня подозреваете… В чем?

Иван попал впросак, что тут же было замечено Юлей:

– Ну что, милый? Лавры детектива тебе мешают жить? Расслабься, дорогой.

– Извини, – отдавая липовую справку, сказал Иван. – Я видел, как ты выходил из прокуратуры, и подумал…

– …что я агент разведки, – снисходительно улыбнулся Алик, хотя это чистейшая правда. – Кстати, в юности мне хотелось стать разведчиком, но не все мечты сбываются.

– Давайте, в конце концов, поедим? – предложила Юля. – Говорят, после еды люди добреют.

Последний посыл был сделан Марье, намек она поняла (или сыграла, что не поняла) и стала спешно прощаться.

22

Он редко жалел людей, считая, что без «заслуг» не бывает наказания, к тому же объектов для жалости вполне хватает: дети, к примеру, еще инвалиды, старики. Но когда вошла Роза Бабутко, Константину стало ее жалко, видимо, некрасивые женщины (как правило, они же и несчастные) тоже трогают черствые сердца. Она пристроила свой зад на самый краешек стула, словно опасалась, что у него подломятся ножки, поставила сумочку на колени и с плохо скрываемым страхом уставилась на Басина. Юбка настолько туго облепила бедра Розы – казалось, вот-вот треснет по швам, он недоумевал: зачем носить слишком зауженную юбку, но рассуждения и жалость к делу не относятся.

– Что вам известно о семье Залесских? – приступил он к своим прямым обязанностям.