Дом обнаженных страстей

Бутюгов обошел дом, побывал на чердаке, спустился в подвал, заглянул во все шкафы и кладовки, осмотрел гараж, сараи. Этого ему показалось мало, он велел открыть багажники машин. Тело Родиона не нашли, зато в салоне его машины Тимофей заметил початый блок «Парламента».

– Что вы там про баню говорили, Тимофей Иванович? – спросил Антоныч.

– Нет там ничего.

– А какого размера вы там видели следы?

– Думаю, следы уже высохли.

– Сразу надо было идти?

– Я этого не говорил.

– Но мы пойдем сейчас!

Отпечатки подошв действительно исчезли, высохнув, но лужица под скамейкой осталась.

– Человек здесь какой-то сидел, – сказал Тимофей. – Мокрый от дождя. Насквозь мокрый. Сидел, долго сидел. Капало с него.

– Да, вижу, – кивнул Бутюгов, пытаясь разглядеть отпечатки ноги.

– Промок очень, пока Калугина высматривал.

– Высмотрел?

– И убил!

– А сюда зачем вернулся?

– Что-то вспугнуло его, – пожал плечами Тимофей. – Хотел труп в реку сбросить, но не смог.

– А потом, выходит, смог?

– Потом, выходит, смог. А затем в баню вернулся. С мокрыми ногами… Мокрые ноги у него были, но чистые, водой всю грязь смыло. Думаю, мелкая фракция осталась, щебень, песок, глина. Но тут и без этих следов песка хватает.

– Ну да, пол, скажем так, не совсем чистый.

– Не совсем, – присаживаясь, кивнул Тимофей.

Осматривая пол, у самой ножки стола он увидел желтенькую таблетку, осторожно поднял ее, осмотрел, прочел надпись на ней.

– Что там?

– Да таблетка.

– Чья?

– Но-шпа ни от чего не помогает, – усмехнулся Тимофей. – Особенно не помогает от боли в животе.

А ведь преступника могло скрутить от боли в животе. Тащил труп, перенапрягся, опять же, перенервничал. Убить человека – сильный стресс. Скрутило мужика, он бросил труп, вернулся в баню переждать приступ, наглотался здесь таблеток, одна выпала из склянки.

– Ваша таблетка?

– Почему моя?

– А как вы определили, что но-шпа?

– Spd написано, что это значит, не знаю. Знаю, что но-шпа… Надо у Паши спросить, может, у них кто-то такие таблетки принимает.

– Паша мог убить Калугина? – внимательно глядя на Тимофея, спросил Бутюгов.

– Почему вы спрашиваете?

– Ну, если Паша обронил…

– А я сказал, что таблетку обронил преступник? – удивленно повел бровью Тимофей.

– Нет, но вы так смотрели на эту таблетку, – заметно занервничал Антоныч.

– Да нет, просто нашел…

А ведь Бутюгову лет семьдесят, не меньше, старик стариком, болячек у него хватает, может, животом страдает. Может, носит с собой но-шпу. Кому-то же это лекарство должно помогать, если его продают и кто-то покупает.

– Но все равно что-то подумали, – не останавливался Бутюгов.

– Ну, думал… Преступник два раза сюда возвращался… Как минимум два раза… Убил Калугина, потащил труп к реке, что-то помешало, он бросил труп, вернулся… Хотелось бы знать, что помешало. Может, живот схватило, – предположил Тимофей.

Может, это у Бутюгова живот разболелся, вот он и скрылся в бане переждать приступ. Водички здесь раздобыл, сухариками полакомился, когда отпустило. А переодеваться не стал. Зачем? Если он рядом здесь живет?.. Это человек со стороны мог бы сменить одежду, потому что податься некуда. А Бутюгов домой отправился, там и переоделся. А потом уже из полиции позвонили, попросили посмотреть, что случилось… Или не звонили?..

– У меня с животом все в порядке.

– Так никто ничего… – Тимофей отвел в сторону взгляд, чтобы не выдать свои мысли.

На самом деле он подозревал Бутюгова, но не хотел об этом говорить. Действительно, зачем настраивать против себя человека, который может убить?

– Значит, говорите, преступник два раза сюда возвращался? – в раздумье спросил отставной капитан.

– Второй раз что-то забыл. Уже после того как труп в реку сбросил.

– А если это Калугин здесь был? Может, он следы здесь оставил?

– Может, и Калугин, – не стал отрицать Тимофей.

– Может, сам обо что-то стукнулся?

– Может, сам… Если бы преступник на него напал, если бы Калугин пришел за ним в баню, здесь драка была бы, а ничего не разбито, не перевернуто. Хотя, может, и есть где-то следы крови. Я не криминалист, я не вижу, нет опыта… Да и зачем? Может, Родион сам ударился, а потом ожил, зашел в баню и пошел к реке. Там и утонул… Или по поселку ходит… А мы здесь стоим, время зря теряем.

– Это да, может, он дома у кого-то, – кивнул Бутюгов.

– Лада Петровна здесь недалеко живет, может, она его пригрела… – пожал плечами Тимофей.

– Может, и пригрела, – отставной капитан смотрел прямо ему в глаза.

– Тогда почему она не сказала?

– Почему?

– Если не сказала, значит, Калугин знает, кто его пытался убить. Значит, он опасается за свою жизнь.

– А вы не криминалист?

– Нет, я прораб, на стройке.

– Ну хорошо, пойду к Петровне схожу, – кивнул Бутюгов.

Он, казалось, торопился уйти, пока Тимофей не раскусил его. Во всяком случае, у Ткачева такая возникла мысль. И еще Антоныч согласился на версию, которую пыталась навязать ему Галка, тем более что Родион запросто мог сам себе разбить голову. И ожить… чтобы затем свалиться в реку.

Бутюгов отправился к Петровне, а Галка ей позвонила, спросила про Родиона и получила ожидаемый ответ. Не было у нее Калугина, она бы сказала.