Дом одиноких сердец

– Выйди к ним, – тихо попросила Витицкая, – ты должна сегодня к ним выйти.

– Нет, – ответила ее соседка, все еще не оборачиваясь к ней, словно боясь, что эта чудесная картинка исчезнет, если она повернется, – нет. Они не должны меня видеть в таком виде.

Две младшие дочери махали руками, даже не зная, из какого окна за ними следит мать. Муж посмотрел на девочек и улыбнулся. И тоже поднял руку.

– Выйди к ним, – истерически закричала Витицкая, – прямо сейчас! Немедленно! Это не тебе нужно, дуре, а им. Ты понимаешь, что это им нужно?!

Мать смотрела на девочек и молчала. Она не плакала, не рыдала, просто стояла и молча смотрела на своих девочек. Какие они взрослые! Младшая уже вытянулась, как и старшие. Какие у них красивые лица… Любовь родителей к детям – это настоящая религия, где не бывает атеистов.

– Я тебя прошу, – заплакала Витицкая, – я тебя просто умоляю. Если ты сейчас не выйдешь к ним, ты никогда этого себе не простишь. Ну не будь ты такой бесчувственной дурой, умоляю тебя!

– Не могу, – тихо произнесла Антонина, – не хочу, чтобы они меня запомнили такой. Пусть запомнят другой.

– Хорошо, – крикнула Витицкая, – я принесу тебе ширму! Спрячься за ней и хотя бы поговори с ними. Ты ведь сегодня ночью будешь кричать так, что наши собаки сдохнут от ужаса. Это будет, если не поговоришь с ними. Разреши, я принесу ширму.

– Они не смогут вот так – стоять перед ширмой, – возразила Антонина, – все это бесполезно. Не нужно кричать.

Она все еще не отрывала глаз от своих девочек, словно опасаясь, что не сможет запомнить эту картинку до конца своих дней. Витицкая махнула рукой и выбежала из палаты. Она пробежала мимо режиссера и оператора, которые не понимали, что происходит, оттолкнула ведущую и подбежала к семье своей соседки.

– Она боится, что вы ее увидите в таком состоянии, – сказала, тяжело дыша, Витицкая, – она боится, что вы испугаетесь. Она не может выйти к вам.

– Тогда я пойду к ней, – сказала старшая дочь, – оставайтесь здесь. Я пойду к ней сама.

– Нет, – сказала средняя, – я тоже пойду.

– И я пойду, – добавила младшая. Ей было уже пятнадцать лет, и она не собиралась уступать старшим сестрам.

– Должен пойти папа, – решила старшая дочь, – мы с ним пойдем вдвоем, а вы оставайтесь здесь.

Молчавший отец грустно кивнул. Он хорошо знал характер своей супруги. Если она не хочет их видеть, настаивать было нельзя. Но он знал и характер своей старшей дочери. Если она что-то решила, то остановить ее невозможно. Вместе с ней он вошел в здание хосписа. Антонина увидела, что они идут, и заметалась по палате. Затем схватила платок, с которым выходила иногда в коридор, быстро обмотала вокруг головы и лица. Она не успела закончить, когда дверь отворилась.

– Мама, – сказала дрогнувшим голосом старшая дочь, – мама. Я так скучаю без тебя.

Девочка бросилась к ней, и Антонина забыла в эту секунду обо всем на свете. И о своей болезни, и о своем платке, и о своих ужасных ранах. В эту секунду она была счастлива как никогда в жизни. Муж стоял в дверях, растерянно глядя, как старшая дочь обнимает свою мать. В этот момент в палату мимо него проскользнула средняя дочь.

– Мама, – произнесла она, сдерживая волнение, и бросилась к ним.

Через несколько секунд в палате появилась и младшая.

– Мамочка моя, – закричала она, бросаясь к матери и окружившим ее сестрам. И тогда Антонина заплакала. Тихо, чтобы не испугать девочек. Она плакала, скрывая свое лицо и свои слезы, обнимая тех, ради кого она ушла в этот хоспис, чтобы навсегда похоронить себя здесь.

– Мы увезем тебя с собой, – говорила старшая дочь, – мы не разрешим тебе больше здесь оставаться.

– Ты уедешь с нами, и я буду за тобой ухаживать, – уверяла ее младшая.

Средняя молча обнимала ее. Витицкая стояла на пороге и глотала слезы. Когда в коридоре появились режиссер и ведущая с телевидения, она поманила их к себе.

– Вот что нужно снимать, – убежденно сказала она, – подвиг матери. Чтобы не мешать счастью своей старшей дочери, она ушла в хоспис. И боится даже показывать свое лицо окружающим. А вы глупостями разными занимаетесь, выдуманные истории снимаете…

Степанцев подошел к Дронго.

– Может, мы включим вас в состав наших попечителей? Вы даже не представляете, что именно вы сегодня для них сделали.