Дом одинокого молодого человека: Французские писатели о молодежи

И правда, где уж было оставаться чистой после поросенка, ведь там пачкаешься обо все. Мне очень нравится мое выходное платье. Ярко-голубое, с пятнами белых виноградных гроздьев и тонкими переплетенными зелеными усиками. Юбка платья не так широка, как мне бы хотелось, но ткань стоит дорого, а моя мать всегда должна сделать два платья из купленной ткани, одно для моей сестры, этой грязной лентяйки, хотя, что ни говори, нельзя же и ее оставить голой, особенно по воскресеньям, и одно для меня, точно такое же, чтобы не было завидно, она нас знала. Я ее понимаю, даже если иногда и бунтую, и моя мать вынуждена мне угрожать увесистыми пощечинами, — чтобы я знала.

Потом она сказала:

— Ладно. Я подумала. Я знаю, что надо сделать, чтобы она получила аттестат.

Мы все стали ждать, а она неторопливо и тщательно собрала крошки вокруг своей тарелки, чтобы добавить их в пищу собаке; нехорошо бросаться крошками, это ведь тоже хлеб. Наконец она решилась, а я не думала ни о чем. Она посмотрела прямо в глаза отцу и сказала:

— Самое главное, чтобы она получила аттестат. Прежде всего потому, что вот уже два года мы этому отдаем все, затем, подумай хорошенько, девушка с аттестатом может на что-то рассчитывать, не то что необразованная, на что такой надеяться, в самом деле, я это знаю по себе. Я думаю так, если девочка его получит, то может выйти замуж за кого хочешь в деревне. — Представь, например, сына булочника с такой женой, как она: она держит лавку, она ведет счета, плюс вся работа по дому, а он может преспокойно делать свой хлеб, и все довольны. То же самое, если это сын лавочника, к тому же она не станет обворовывать клиентов. Я даже подумала о секретарше в мэрии, с таким почерком, как у нее.

Тогда моя сестра стала ухмыляться, делая идиотские жесты.

— Замолчи! — крикнула моя мать.

— Он совсем старый и уродливый! — сказала моя сестра.

— Старый? — сказала моя мать. — Нисколько, это как раз видный мужчина, только он всегда одет в черное из-за траура по своей давно умершей матери. Но все это может измениться, а кроме того, это не твоего ума дело.

Она подождала, чтобы опять воцарился покой, а затем добавила:

— Я подумала также об учителе, эти всегда приезжают холостяками, и если учительницы уже замужем, им, конечно, приходится искать на стороне. Жена учителя, ты только представь! — И она с уважением посмотрела на меня.

— Ну нет! — закричала я. — Потому что с меня хватит школы, а если у него тоже дырявая ванна, опять начнутся задачи.

— Ладно, — сказал мой отец под впечатлением от нашего разговора. — Потом подумаешь, выходить за него замуж или нет.

— Все это обдумано, — нервно сказала моя мать. — Когда есть надежда получить предложение учителя, отвечают да, а потом можно хоть в окно выкинуть эту ванну, если захочется. Но сначала говорят «да» и выходят замуж.

Это успокоило всех, даже мою сестру и меня.

— Вот что я решила, — сказала моя мать. — Завтра девочка отнесет учительнице индюшку, тогда ей уж точно придется выдать аттестат.

— Индюшку! — сказал мой отец, как будто его втягивали в дурное дело.

Моя сестра, эта большая ханжа, снова принялась ухмыляться. Я ее как следует пнула ногой под столом, это сразу привело ее в чувство, и тогда я сказала ей:

— А тебе и индюшки не хватит, чтобы получить аттестат, потребуется, по меньшей мере, поросенок.

Это было не так, но моя сестра расплакалась, а я рассмеялась, потому что представила ее на дороге в школу с этим поросенком. Мой отец и моя мать прикрикнули, и все успокоились. В этот вечер не стоило устраивать цирк или задавать взбучку каждой из нас, это правда. Вдобавок, речь-то шла о моем аттестате, после которого я, как сказала моя мать, могла выйти замуж за кого захочу. Я-то хотела выйти замуж за сына арендатора булочной из-за его русых вьющихся волос и светлых глаз. В какой-то момент я об этом чуть не сказала, но потом вспомнила, что произошло с ним и с его отцом на распродаже телят. У них была лучшая телка на всю округу, и барышники вертелись вокруг, все не решаясь выложить за нее справедливую цену, и тогда, чтобы укрепить свое терпение и решимость, отец и сын пошли в бистро выпить пива. Когда они вернулись, телка исчезла. На привязи вместо нее оказалась другая телка, самая захудалая во всей долине, которую и задаром никто не хотел взять. Пришлось им ее уводить. Вся деревня смеялась над ними, хлопая себя по заду, и это продолжалось день за днем, потому что у нас не любят поляков, они не совсем похожи на других из-за их слишком светлых волос, тем более когда у них хорошие телята. Вот как это бывает у нас. Во всяком случае, я ничего не сказала и правильно сделала. Моя мать вполне способна была раздумать дать мне индюшку.