Дом окнами на луг и звёзды

Сон ли, видение стало тускнеть, и он вновь увидел перед собой девочку Дашу, которая смотрела на него огромными карими глазами, солнце отливало медью на её густых волосах.

– Смотри дальше, – сказала она. – Это другое… другая твоя жизнь. Если не поймёшь, что злым быть плохо.

И снова сознание Олега ушло в полусон…Свет померк на несколько секунд, а потом он увидел… Ярко светило солнце, но большая забетонированная площадка, обнесённая высокой сеткой, всё равно казалась серой, неприятной. Он стоял там в странной тусклой одежде, его окружали человек шесть мужчин, одетых так же. Молодые и пожилые, но лица одинаково мерзкие, ухмылки страшные. «Какой молоденький, – протянул самый старший, – красавчик. Возьмём себе?» Голос у него был хриплый, нарочито томный, и от этого Олега кинуло в дрожь, ужас подступил к горлу. «Гляди, он рад до беспамятства!» – хохотнул другой и протянул к нему руку. Олег отшатнулся, оглядываясь, и, поймав его панический взгляд, к ним шагнул стоящий рядом с конвоиром офицер. «Мы знакомимся с новеньким, начальник, – быстро сказал пожилой заключённый – Олег уже понял, что он находится в тюрьме. – Хотели помочь парнишке. Всё, уже уходим…» Офицер оглядел перепуганного парня, посоветовал: «Старайся от этих держаться подальше. Они на тебя глаз положили, значит станут преследовать, подстерегать. Ты вон с теми – кивнул в сторону другой группы мужчин, – постарайся подружиться. Хоть какую-то защиту будешь иметь. А то эти… козлы… такие подлые, могут силой тебя взять. Сам понимаешь! Испортят тебе жизнь… Впрочем, – оглядел Олега с сожалением, пожал плечами, повторил, – впрочем, свою жизнь ты сам себе уже испортил…»

Даша опустила руки, вздохнула. И тот час всё пришло в движение. Ребята задрыгали ногами, запрыгали на месте, но почти сразу, непроизвольно, отступили на несколько шагов от девочки. Перед ней остался один Олег – он смотрел на неё не отрываясь.

– Ты фея, – сказал тихо. – Я и раньше почти догадался.

Она улыбнулась ему в ответ, как всегда спокойно, доброжелательно.

– Она Божий посланец, – подскочив к ним, выкрикнул рыжеволосый парнишка, и тут же отбежал.

– Она фея! – повторил Олег упрямо. Повернулся, махнул рукой: – Пошли!

И вся компания двинулась за ним, поминутно оглядываясь, пока не скрылись за углом. Даша и дедушка остались на пустынной улице одни. Как ни странно, ни одного взрослого так и не показалось на улице.

– Вот, – сказал дедушка, – поранил в лесу руку, довольно сильно. – Он завернул рукав рубашки, показал рану с рваными краями и запёкшейся кровью: она была повыше перетянула носовым платком. – Решил сходить сюда в больницу, укол сделать от столбняка, обработать. Не дошёл…

– Не надо в больницу, – сказала Даша. – Пойдёмте на скамеечку сядем, я сама вас полечу.

У клуба высился памятник погибшим на фронте сельчанам, рядом были посажены несколько плакучих ив, стояли две скамейки. Здесь тоже было безлюдно в этот жаркий будний день. Девочка и бомж сели рядом, она стала легонько, пальчиками, водить по ране. Даша думала, что дедушка станет расспрашивать её о том, как она смогла остановить бегущих. Но нет, он молчал, ласково смотрел на неё, на движения её руки. Потом вдруг спросил:

– Тебе нравится твой дом?

– Да, очень. Я ещё раньше, давно, видела его во сне. Это потому, что он был для меня предназначен. Это мне сказал один мой друг…

Она замолчала, словно сомневаясь, говорить ли дальше, потом спросила:

– Вы мне поверите, если я скажу?

– Конечно, детка, – ответил дедушка. – Я верю всем твоим словам.

– Мой друг, он альв. Это такой народ, вроде гномов…

– Я знаю, кто такие альвы, – всё так же ласково остановил её бомж.

Она кивнула, словно ожидала этого, и закончила:

– Вот только уми Эрлик не знает, почему этот дом предназначен для меня.

– Я знаю, – сказал дедушка. – Вот только ты не спрашивай об этом меня сейчас. Всему своё время.

Он посмотрел на свою руку, на почти затянувшуюся рану, покачал головой, поднял на Дашу взгляд:

– Это время скоро наступит. И тогда в нашей жизни, моей и твоей, произойдёт что-то очень хорошее. Одно хорошее уже произошло – ты спасла меня.

«Но сначала меня должна спасти ещё и вторая девочка» – подумал Альберт.

Глава 20

«Проклятье будет передаваться в твоём роду по старшей мужской линии» – было когда-то сказано Филиппу де Лугренье. Альберт оказался последней ветвью старшей мужской линии, последним носителем проклятия. И, конечно, он знал всё о том, что произошло с прадедом Филиппом: эта история во всех подробностях тоже передавалась по его ветви рода. Так было необходимо, ибо в подробностях таился и ключ к освобождению. Пусть очень странный и вряд ли осуществимый, но он был. Не материализовался он ни для деда, ни для отца Альберта. И сам он, перевалив годами за пятьдесят, почти отчаялся и смирился. Но теперь, когда всё чудесным образом сошлось, он не просто верил – он знал! – что избавится от проклятья. Именно он!