Дом Окон

Как мы уже упоминали, подобные инциденты были, к сожалению, не новостью. За последние шесть недель Фьёр штурмовал границу уже в седьмой раз – причём четырежды со смертельным исходом для стражей, и всего дважды удалось пресечь его прорыв. В первом случае отличился смотритель квадрата № 4 Аким – крепкий розовощёкий юноша с блестящими глазами, вечно всклокоченными волосами и мраморной кожей, будто всегда освещённой солнцем, – древний грек по происхождению и капитан первого ранга по званию. Он руководил приёмными постами на Земле, а квадрат его находился над островом Крит. И там Аким превзошёл всех в маскировке: нападение над островом попросту не состоялось, ибо «Стрелок» – как ещё называли Фьёра в Илии – не нашёл точку, где можно было бы проникнуть в мир людей.

– Меня там даже не было, – с извиняющейся улыбкой рассказывал Аким. – Потом уже донесли местные, что вот прилетал этот шут на коне, сыпал в небо зелёными стрелами, расстреливал мой пост. Да всё мимо! А как у тебя прошло?

– В рамках, – сухо проговорил второй отличившийся – Минов – иссиня-бледный прилизанный господин с тростью-крюком, в чёрной идеально выглаженной и застёгнутой на все пуговицы парадной форме. Ему принадлежал образцовый квадрат № 7 – в районе городов Луцк и Ковель. Он был также капитан рангом, но уже со стороны Илии и знал, что за безусловным успехом Акима скрывается какая-то хитрость, но не хотел в это вникать.

Повисло молчание. Минов неторопливо записывал в чёрную тетрадь отчёт по обстановке: «11 мая, пятница, 9:50. Прибыли на место. Погода тёплая. Солнечно +17 градусов Цельсия после дождя. Крупный город, три сотни тысяч население. Никто происшествия не заметил». Акиму не терпелось узнать подробности, и он повторил вопрос:

– Так как ты с ним разобрался?

– По инструкции, – не отвлекаясь от записей, спокойно ответил Минов.

– Ничего себе! – хохотнул Аким. Он ожидал именно этого ответа. Минов – личность легендарная на границе, служил там почти с её открытия, и всегда был выглажен, аккуратен, выполнял всё в рамках инструкций и не покидал пост без весомых на то причин. То, что он посетил Землю, – случай исключительный. Но и ситуация была из ряда вон: потому капитаны с двух сторон границы – Аким и Минов, – достойно защитив свои посты, прибыли на помощь Цзы. Тот не мог похвастаться высоким званием: он совсем недавно поступил на службу, а ещё за некоторые провинности почти сразу был разжалован в матросы. Они могли прибыть и раньше, но их управление было крайне неповоротливо, и, пока пришёл запрос, пока составили заявки на переход, заверили их, прошли уже целые сутки.

Дом, на который в полночь со среды на четверг пролилось «междумирное» вещество, известное на Границе как «Пустота», полностью погрузился в загадочное тёмное проклятие.

Пограничники прошлись вокруг высотки, оценивая ущерб и проверяя надёжность то там, то тут наложенных Цзы заклинаний «отвода глаз». В руке Минова появлялась трость, трогала кончиком стену дома – знаки появлялись, трость исчезала, и знаки так же пропадали. Заклинания были наложены добротно – дом выглядел для окружающих обычной стройкой. Про людей, пропавших, законсервированных внутри, замерших во времени, все забыли или думали, что они переехали, заболели, путешествуют… Словом, полный порядок! Одна беда: в палисаднике перед домом вырос очень подозрительный крючковатый стебель. Когда в квадрат номер восемь пришло подкрепление, растение достигло уже десятого этажа, а на тонких его веточках гроздьями высыпали огромные сочные плоды размером с крупный арбуз. Местные жители называли их «яблоками», хотя само растение скорей напоминало своим ростом волшебные бобы из старых сказок. Чудо-дерево привлекало лишнее внимание. Довольные местные жители, распробовав диковинку, живенько растаскивали «урожай».

«Сахар вон по сто рублей, а яблоки наши бесплатные!» – хвастались пенсионерки, катя по палисаднику, как снежные комья, огромные плоды.

– Эй, Янка! Поделись пакетом! – окликнула одна старушка девушку в красном комбинезоне, шедшую мимо с многочисленными мешками в руках, – видно, только из магазина.

– Привет, баб Лен!

– Ты же вроде на дачу уехала? – прищурилась старушка.

– На выходные поеду! – согласилась девушка.

Она выложила кило картошки в сетке и отдала освободившийся пакет старушке.

Девушка была из заражённого дома. Она потеряла часть памяти и часть своих привычек, но почему-то продолжала, в отличие от прочих жильцов, гулять, ходить за покупками, даже вот общаться со знакомыми. Как и все, благодаря стараниям Цзы, она не замечала ничего особенного, только собственное имя казалось ей теперь чужим, вот уже сутки девушка думала, что её зовут Нифель. Для Смоленска, конечно, звучит странно, но в Илии это слово было вполне обычным. «Нифель» – означало для илийца «мелочь», «нечто незначительное, пустое». Это понятие хотя и лежало на самой поверхности Пустоты, тем не менее, по объяснимой ненужности, никогда ещё ранее не было извлечено, и от одиночества совсем одичало. Пользы в этом духе, казалось бы, нисколько, а вреда хоть отбавляй: он всё делал ничем.