Дом падших ангелов

– Мне нравятся твои ноги, – сказал он.

Жена изумленно уставилась на него.

– У нас нет на это времени, – попеняла она.

– Кто это сказал?

– Ты.

Можно подумать, он на что-то способен.

– Ладно. Пора идти, – согласился он. – Но мне все равно нравится смотреть. Люблю твои бедра.

– Si, mi amor[33].

– Аппетитные.

– Travieso[34]. – Она назвала его тем очаровательным старым мексиканским словом. Приподняла юбку и продемонстрировала себя.

– Твой улей полон меда.

– Cochino![35] – возмутилась она. Но юбку и не подумала опустить.

– Мама! – раздался из ванной сердитый голос Минни. – Прекратите!

Отец с матерью улыбнулись друг другу.

– А как, по-твоему, мы тебя сделали? – крикнул он в ответ.

– TMI![36] – Она выскочила из ванной, заткнув уши пальцами, и пулей пронеслась через спальню. – Ла-ла-ла-ла!

Родители расхохотались. Он жестом попросил жену сосредоточиться на деле. Из головы вдруг вылете-ли все слова. А ведь он самостоятельно выучил английский по словарю. Соревновался с отцом, бросившим семью, кто выучит больше странных, оригинальных, очень американских слов. Его отец – некогда монументальный образец мужественности, а потом маленький, седой, со слезящимися глазами, обаятельный и брутальный, как прежде, но какой-то съежившийся. Некоторое время он занимал вторую спальню в доме Старшего Ангела – так Старший Ангел поднимался в патриархи. Никто подобного и вообразить не мог. Не мексиканец и не гринго.

Невозможно понять, как язык пересоздает семью. Его собственные дети не желали учить испанский, в то время как сам он все отдал, чтобы выучить английский. Двое мужчин за кухонным столом, с сигаретами, кофе и потрепанными словарями. Они ловили новые слова и пришпиливали их, как бабочек всевозможных окрасок. Aardvark, bramble, challenge, defiance. Один объявляет слово: incompatible. А другой должен найти значение быстрее чем за три минуты. Пять очков за слово. Счет ведется на картотечных карточках три на пять дюймов. В конце каждого месяца на кону блок «Пэлл-Мэлл». Если объявляющий произносит слово неразборчиво и с акцентом, теряет три очка. И вот так, из глаголов и существительных, они выстроили свой мост в Калифорнию.

Экзамены по английскому, а потом дешевые книжки в мягкой обложке, купленные в винном магазине. Его любимое присловье на языке гринго, которое он редко употреблял дома, by golly, ей-богу. Из книжек про Джеймса Бонда он узнал, что неутомимый любовник зовется swordsman, рубака. Из приключенческих романов Джона Уитлатча – что мужчина, женатый на проститутке, называется easy rider, беспечный ездок. В 1960-е американцы, заказывая коктейль, говорили бармену easy ice, поменьше льда, и это было всем понятно и гарантировало чуть больше спиртного в стакане. Старший Ангел хранил в голове целый банк данных американских тайных заклятий и заклинаний. Hard-on, стояк. Johnny Law, полицейский. What can I do for you?[37]

С чего вдруг он стал думать о работе? О былом? Все прошло. Все кончено. Он никогда больше не вернется на работу. «Этот миг, – любил говорить отец, – уже стал прошлым. Как только ты его осознал, он миновал. Очень печально, сынок. Но он ушел навсегда».

Muy filosofico.

* * *

Минни стояла в темной гостиной и слушала, как Лало шпыняет детей в патио. Мама и папа такие распутные. Она хихикнула, но тут же поморщилась – как это вульгарно и непристойно. Улей. Мед. Пошлятина. В своем преклонном возрасте изображает Принца. Но получается у него обаятельно. Она потерла глаза, стараясь не размазать макияж. С ней никто не разговаривал так сексуально. Никто не говорил милых глупостей про ее тело.

Может, когда ты родила трех мальчишек, твое время ушло.

– А ну, тихо! – рявкнула она на детей.

Дикое похмелье. И эта смерть, похороны. Вся ответственность на ней. Она волокла это на себе все выходные. Лало? Бесполезен. Мама? Убита горем. Вчера вечером пришли в гости подружки, подбодрить ее. И все такие: «Mija[38], эти выходные – отстой, жуть!» И намешали файербол и мичеладу[39]. Никогда она столько не смеялась. Смутно помнит, что писала сообщения дяде, Младшему Ангелу.

С чего вдруг? У них странные отношения. Потерла лоб. Насколько же серьезно она облажалась? Схватила телефон проверить вчерашние сообщения.

В 2:00: «Господи, Tio[40], я в полном отрубе!»

Думала, он спит или еще что. Но он ответил: «Я тоже. Похороны».

Каким-то образом она добралась сюда поздно ночью. Будем надеяться, не села пьяная за руль. Наверное, кто-то из ребят с работы подбросил. Ей казалось, что все выскальзывает из рук.

Минни надела самое кружевное лиловое белье – на случай, если заглянет ее мужчина. Это было вроде молитвы.

* * *