Дом памяти и забвения

Выбор был мал. Следовало найти безопасный, но надежный способ исчезнуть. Скрыться из сферы опасности. Признаю, и мама, и я с недоверием согласились с отцовскими идеями о том, каким образом можно сделаться невидимыми или крохотными до незаметности. Мама говорила наполовину в шутку, наполовину всерьез, что уменьшение наших размеров до незаметности, если бы нам удалось открыть механизм такого превращения, дело все же опасное. Мы оказались бы в новой опасности – кто-нибудь мог случайно или намеренно нас раздавить. Таким образом, опасность по-прежнему существовала. Отец сердился из-за того, что в словах матери наряду с сомнением отмечал и здравый смысл, а это, по его мнению, не только абсурдное, но и глупое поведение во времена, когда здравого смысла больше не было.

Гораздо позже я убедился в том, что, в сущности, в жизни возможно все и что зачастую даже самые сложные вещи бывают одновременно и самыми простыми.

Исчезнуть можно разными способами. Один из способов – это стать кем-то другим. До вчерашнего дня ты существовал как Альберт Вайс, а с сегодняшнего дня Альберта Вайса больше нет, существует кто-то другой, с другим именем, кто-то, кто прекрасно вписывается в мир, перевернутый вверх ногами. Ты был – и больше тебя нет. В моем детском сознании это выглядело как что-то ужасное, устрашающее. Это значило потерять все, что было для тебя важным: родителей, друзей, себя самого.

Позже, ненамного позже, многие осуществили одну из форм исчезновения. Путь без возврата в раскаленные печи Аушвица. Это была конечная точка мира, доведенная до полного распада.

Отец же под исчезновением подразумевал все-таки нечто иное: отсутствие, невидимость. Он верил в мощь ума и силу слова. Сегодня мы определенно знаем, что наш мир не материален, это доказывают ученые и все более сложные законы физики, которые добираются до самой сердцевины и сущности так называемой реальности. Сегодня известнейшим физикам, по их собственному признанию, почти не о чем говорить друг с другом, но зато они участвуют в беседах с известными мистиками. Физика перешла границы понимаемого и проникла в сферу метафизики. То, что сегодня доказывают с помощью самых совершенных приборов, избранные люди, мистики, узнали и доказали интуитивно. Научно доказано, что существуют разные формы исчезновения, теоретически доказуемые, а отец пытался добиться их практического применения. Трагический факт состоит в том, что он надолго опередил свое время.

Пока по всему миру распространялась паника и во многих странах принимались законы о расах, мы сидели в затемненной комнате и выглядели как жертвы, которые беспомощно ожидают своих палачей. Но так могло показаться лишь кому-то, кто наблюдает извне. Самообладание или же контроль над собой были одной из первых выученных нами лекций. Мы работали над изменением собственного облика и изменением действительности, в которой жили. Воистину, целью, поставленной отцом, было достижение высшего состояния рассудка.

– С помощью успешного контроля над умом, – говорил отец, – можно овладеть тем, что видит внутренний глаз. А это означает переход в некоторые иные пространства реальности, где можно найти надежное укрытие, где можно быть в безопасности, скрывшимся, невидимым, отсутствующим в том мире, где для нас больше нет места и где мы зависим от милости и немилости любого негодяя.

В совершенно темной комнате отец зажигал свечу. Глядя на пламя свечи, мы произносили стихи песни «Когда страх, как скала» старого испанского поэта Шем-Тоба бен-Иосифа ибн Фалакеры.

Если память меня не обманывает, эти стихи звучали так:

Когда страх, как скала,
Я становлюсь молотом.
Когда печать становится пламенем,
Превращаюсь в море.
Когда это случается,
Мое сердце получает силу,
Как луна, что светит ярче,
Когда все покрывает черная ночь.

Со временем мы хорошо натренировались в поисках путей перехода из одной реальности в другую. Возможно, мы, будь у нас больше времени, даже совершили бы такое путешествие. Однако нельзя было забывать то обстоятельство, что мы могли исчезнуть в одном из тех неизвестных нам и неизведанных миров, быть проглоченными раз и навсегда. Поэтому мы учились и тому, как с помощью определенных символов, букв и знаков поддерживать связь с той реальностью, от которой хотели временно спрятаться.

В книге одного каббалистического мистика написано: «Взлет радостен, но перед полетом надо узнать, как снова опуститься вниз».

В том мире я был учеником, не закончившим обучение. Или же, может, лучше было бы сказать, что я был лишь немного приучен к этому миру. Мне не хватало лет, веры, опыта. А когда я однажды расстался с отцом, матерью и братом, то стал не Альбертом Вайсом, а иностранцем в чужом мире, пареньком, объятым страхом и ненавистью.