Дом паука

Эта минутная передышка, пока он сидел, бесцельно оглядывая пустынную улицу, помогла стихнуть гулким ударам у него в груди. Только что у него на глазах убили двух мусульман, но он не испытывал ни малейшей жалости: во-первых, они состояли на службе у французов, ну и потом, наверняка, совершили какое-нибудь чудовищное преступление против своего народа и были выбраны для уничтожения. Хотя он и радовался, что ему дано было стать свидетелем их смерти, хотелось, чтобы зрелище оказалось более драматичным и его можно было неспешно просмаковать — даже упали они так быстро и неопрятно, что Амар чувствовал себя едва ли не обманутым. Затаив дыхание, он принялся сочинять длинную молитву Аллаху, прося Его сделать так, чтобы каждый француз, перед тем как его утащат в ад, что в любом случае было предначертано и неизбежно, претерпел бы в руках мусульман самые утонченные пытки, когда-либо изобретенные человеком. Амар молил Аллаха о том, чтобы Он помог найти новые изощренные способы причинять боль и страдания, заставив таким образом испытать неслыханные унижения и муки. «Капля за каплей собаки будут слизывать их кровь, черви и жуки будут заползать в их срамные части, и каждый день мы будем отрезать по крохотному кусочку французских внутренностей. И при этом они не должны умирать, йараби, йараба[81]. Не дай им умереть. Никогда. На углу каждой улицы мы подвесим их в клетках — так, чтобы прокаженные, проходя мимо, могли мочиться и испражняться на них. И мы пустим их на мыло, но только чтобы стирать простыни в борделях. А за месяц до того, как женщине придет время рожать, мы будем вырезать плод у нее из живота и, изрубив на мелкие кусочки, смешивать с мясом свиней и нечистотами из кишок мертвых назареев и кормить этим их девственниц».

Фантазии эти отняли у него немало сил, скоро он устал и, чтобы его импровизированная молитва прозвучала правильней, в последний раз пылко воззвал к Аллаху, потом поднялся и снова пустился в путь. По этим улицам, можно было, в конце концов, добраться до Бу-Джелуда. Вымерший город словно подгонял его, ему хотелось поскорее оказаться среди людей. Туда, туда, в большие кафе. Уж там он кого-нибудь наверняка встретит.

Глава четырнадцатая

Он двинулся вверх по крутому склону холма, через Герниз, на улицах которого стояли великолепные высокие дома. В воздухе здесь всегда чувствовался сладкий запах кедра, и вода журчала вдоль стен. Стоявшая под аркой коза вопросительно поглядела на него желтыми глазами. Порой попадались хорошо одетые прохожие, спешащие куда-то по соседству и с делением окидывавшие взглядом разбитое лицо и перепачканное грязью европейское платье Амара. Всякий раз, заметив обращенный на себя неодобрительный и в то же время пугливый взгляд, Амар усмехался: друзья свободы в таком виде не разгуливают. Это можно было сказать с уверенностью. У этих есть все, что только можно пожелать, и они вовсе не разделяли со студентами и прочей молодежью желания перемен. В то же время было рискованно по одному только внешнему виду судить о пристрастиях людей: было немало богатых, которые тратили деньги и время на помощь Истиклалу, и уж точно далеко не все бедняки поддерживали программу партии или хотя бы понимали ее, хотя партия постоянно выдвигала требования в поддержку низших классов.