Дом пепла (СИ)

Даниэль решительно поднялся на ноги и расправил плечи. Он вспомнил, как истекал кровью в настоящей квартире, как Мэтт его нашел - и как он сам до этого пришел к Мэтту, на которого насылал видения лоа. Тогда Даниэль не задумывался о возможностях, не думал об ограничениях. Он просто... делал. Сейчас нужно то же самое.

Он смог приказать лоа один раз, сможет и еще. Это его тело. Его жизнь.

Даниэль вскинул руки, и вдоль запястий поползли, перетекая друг в друга черные и белые змеи. Его лоа, эско. Те, кто всегда сопровождали и, видимо, в подсознании предстали в привычном для Даниэля образе. Они окутывали энергией, существовали во всех мирах одновременно и словно соединяли с более мощной энергией, которая пульсировала снаружи.

- Я сильнее тебя, - спокойно сказал Даниэль. - Я твой хозяин, а не наоборот. И сейчас я приказываю тебе: уходи!

Лоа бился, но Даниэль ощущал свою силу. Он сможет вытолкнуть лоа из тела, а уж потом как-нибудь разберутся с ним. Ему нужно вернуться.

- Ego sum dominus.

Даниэль шептал привычные молитвы и приказы, ощущая, как дрожит лоа. А потом услышал, как его зовут, и двинулся на голос.

***

- Даниэль!

Лоа бился, рассыпался и распадался.

Вытолкнутый из тела, он оказался мишенью для семейного круга, который на этот раз был больше, сильнее, мощнее, чем когда-то с Майклом. Он не только закрывал перекрестки и изгонял лоа. Он уничтожал его.

Мэтт чувствовал это, а еще слышал, как неестественное шипение сменилось криками боли, и они уже походили на человеческие, но в то же время тело по-прежнему принадлежало лоа.

Мэтт звал не только и не столько голосом, сколько чем-то глубоко внутри себя. Привязанность. Теплом. Любовью.

Они могут прожить без Даниэля. Мир не рухнет без него и продолжит идти свои чередом. Но сильно опустеет.

Отец читал заклинания, дым в комнате вихрился, и Мэтт уже перестал понимать, что происходит.

Внезапно всё затихло.

Крик оборвался, тело Даниэля обмякло. Семейная энергия проникала в него, а лоа распался, будто конфетти на празднике. Мэтт ощущал, как его потряхивает, отец замолчал. Никто не решался двинуться.

Мэтт сделал шаг вперед и чуть не рухнул на подогнувшихся ногах. Уперся руками в кровать и медленно опустился на колени. Даниэль дышал рвано, приоткрыв рот, как человек, который долго бежал или боролся. Его веки дрогнули, и глаза открылись, хотя явно с трудом фокусировались.

- Дан?

Мэтт не знал, что спросить, какую быструю проверку устроить или хотя бы убедиться, что у брата не кисель вместо мозгов.

- Если это не ты, я вызову твой призрак и придушу собственноручно, - пробормотал Мэтт.

Даниэль шевельнулся, и Мэтт уже приготовился к чему угодно.

Вместо ответа, Даниэль сжал руку в кулак и показал средний палец.

Эпилог

Мэтт явно чувствовал себя на кладбище неуютно.

Не то чтобы Даниэль этого не видел, но для верности Мэтт еще и сообщил:

- Здесь охренительно неуютно.

День стоял по новоорлеански солнечный и влажный, но летний жар сменялся осенней сдержанностью. Туристы предпочитали другие кладбища, хотя и здесь между приподнятыми над землей склепами и каменными могилами встречались праздношатающиеся люди.

Даниэль и Мэтт стояли перед аккуратным саркофагом, где рядом с высеченным именем красовались нарисованные три крестика - знак того, что здесь лежит колдун или колдунья.

Положив маленький букетик полевых цветов, Даниэль покосился на Мэтта, который переминался с ноги на ногу:

- Ты сам захотел прийти.

- Но ты предложил!

- Извини...

- Нет, - буркнул Мэтт. - Это ты извини. Мне правда здесь неуютно, но ты прав, я хотел прийти. Думаешь, она была бы не против?

- Конечно. Ты ей нравился.

- Ага, особенно когда при знакомстве вылил на нее кофе.

Даниэль улыбнулся:

- Анаис больше испугалась за тебя, а не за платье. Ты так быстро убежал, что она послала меня за тобой.

- Мне стыдно было! Первая твоя девушка, с которой меня знакомишь, а я веду себя, как придурок.

- Почему «как»?

Мэтт возмутился, Даниэль рассмеялся. На самом деле он ценил, что брат согласился пойти с ним, хотя кладбища действительно не любил из-за обилия призраков. На могиле Анаис Мэтт никогда не был, и теперь Даниэль понимал, что отчасти именно из-за аварии.

Выбитое на камне имя напоминало, что точно так же мог закончить и Даниэль.

- Пойдем, - сказал Даниэль. - Нужно заехать за пирожными, которые просил дед. Иначе он так и будет мучить Айвори.

После семейного ритуала все сначала радовались, потом отсыпались. А после каждый увлекся чем-то своим. Бернард вот жаждал записать всё, что произошло, но с литературным языком у него было не очень, так что Айвори пришлось ему помочь. Именно пришлось - потому что он как тот, кто видел семью со стороны и многое «знал», стал тем человеком, которого дед с утра до ночи мучил расспросами.

- Мне кажется, он не решается спрашивать тебя, - хмыкнул Мэтт, когда они двинулись по дорожке с кладбища. - Наверное, думает, для тебя это сложно.

Даниэль пожал плечами:

- Я бы рассказал без проблем! Но раз мне удалось ускользнуть от бдительного ока деда, не буду его разубеждать. Тем более, это дало мне время заняться собственной книгой.

- О, ты ее начал?