Дом плоти

— Глупо, правда? Столько лет прошло, а я все еще по ней скучаю… — Дэвидсон покачал головой и снова вытер глаза. — Хреновый папаша Джейми держал трубку, орал на моего отца, затем принялся орать на нас, и мы побежали наверх… Джейми надел костюм викинга, и мы там сели. Нам были слышны крики, но мы не хотели спускаться, боялись попасть под раздачу — папаша Джейми был одним из тех уродов, кому ничего не стоило побить чужого ребенка. Вот мы и сидели там целую вечность, ожидая, что он придет и заберет нас. Только он не пришел… — Плечи Дэвидсона дрогнули. — Наконец нам надоело ждать, и мы спустились вниз. Все кухня была в крови… и Вайзмен… Вайзмен велел нам сесть в гостиной и ждать, пока он вскипятит чай… — Заключенный взглянул на них, глаза у него сильно покраснели. — В книге Джейми написано про блинчики, но это была печенка. Его отец печенку не выносил и никогда не держал в доме. Как вы думаете, где Вайзмен ее взял? — Еще одна длинная пауза. Затем Дэвидсон встал и обхватил себя руками. — Я хочу поскорее вернуться в камеру.

— Итак, — сказал Логан, когда надзиратель увел Дэвидсона, — чем вы теперь хотите заняться?

Фолдс сверился с часами:

— Почти десять. Раз уж мы здесь, не попытаться ли нам расколоть Макфарлейна?

— Ну…

— Что?

— Может быть, это не самая лучшая мысль, сэр. Инспектор Инш может выпрыгнуть из штанов от…

Начальник полиции отмахнулся:

— Ерунда. Мы всего лишь поболтаем с этим типом, что тут плохого?

— Но…

— Ладно, решено. Ты поручи кому-нибудь доставить его из камеры, а я побеспокоюсь о чашке хорошего чая для нас.

Через пять минут Логан уже выполнил свое задание. Что же касается чая, то здесь было сложнее. Фолдс принес какую-то бурду с подозрительной пенкой по краям.

Еще через пять минут из камеры привели Эндрю Макфарлейна. Мясник выглядел ужасно. Лысина покрыта каплями пота, лицо местами распухло, на бледной коже уже начали созревать синяки. Его большой нос был слегка свернут влево, переносицу закрывал лейкопластырь. И от него воняло. Смесь пота и отчаяния плюс резкий запах хлорки.

— Вы должны вытащить меня отсюда! — с порога прокричал он.

Фолдс подвинул ему одну из пластиковых чашек:

— Всё нормально, мистер Макфарлейн. Никто вас здесь не тронет.

— Никто меня здесь… А ЭТО ЧТО? — Он показал дрожащим пальцем на свое изуродованное лицо. — Они же поместили мою фотографию в газетах. Тут все думают, что это я убил всех этих людей…

— Я уверен, всё дело…

— …он бил меня не переставая! Говорил, что это я убил его мать! А я ее пальцем не трогал! Это был не я! — Макфарлейн начал плакать. — Мне всего лишь хотелось иметь маленькую мясную лавку где-нибудь в приятном месте, обслуживать местное население, чтобы люди приходили и покупали мясо…

— Тогда зачем ты продавал им человечину?

Макфарлейн вытер нос рукавом:

— Я же сказал: я понятия не имею, как это попало ко мне в магазин.

— Значит, ты говоришь, что это всё Вайзмен…

— Нет! Он никого не убивал, он…

— Когда он сидел в тюрьме Питерхед, он забил в душе мужчину, насмерть.

— Потому что это вы, сволочи, засунули его туда. Он не виноват.

— Поверить невозможно, что ты дал ему работу, когда он вышел. Вайзмен и мясная лавка? Это всё равно что дать педофилу ключи от детского дома.

— Он мой деверь, я что, должен был его бросить? Он этих людей не убивал!

— Будет тебе, Эндрю. — Фолдс откинулся на спинку стула и снова изобразил дружескую улыбку, вероятно забыв о том, что она не произвела впечатления на Ричарда Дэвидсона. — Когда Вайзмена арестовали, в багажнике его машины нашли много крови…

— Это его кровь! Он порезался. Мы все это писали в апелляции. Вы его подставили!

— Он признался.

— Признание из него выбили!

— Ох, ради бога… — Фолдс взял свой чай, затем снова поставил. — Знаешь, я всегда подозревал, что у него был подельник. Который ему помогал. Кто-то со своей собственной мясной лавкой. Кто-то…

— Да ничего подобного! Я ни в чем не виноват!

Фолдс наклонился через стол и ткнул Макфарлейна пальцем в грудь:

— Еще двадцать лет назад ты помогал ему избавляться от трупов, и ты помогаешь ему сегодня.

— Я никогда…

— Где ты был 14 октября 1982 года?

— Что? Как я могу помнить, это было двадцать лет назад…

— Ты тогда был в Бирмингеме, мистер Макфарлейн?

— Нет!

— Шерли Джидвани была беременна, ты об этом знал, когда кромсал ее вместе с Вайзменом?

— Мы никогда…

— …кинули куски ее тела в морозильник, как части говяжьей туши.

— Я никогда…

— Мне пришлось рассказывать об этом ее родителям!

Макфарлейн закрыл ладонями уши:

— Прекратите!

— Вы даже не оставили им достаточно для пристойных похорон.

— Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ! Это был не я! Спросите его! Спросите Кена! Он вам расскажет…

— Разумеется, именно это мы и собираемся сделать. И нам также хотелось поболтать с твоей женой… — Фолдс сверился с записями. — Кирсти.

Лицо Макфарлейна между синяками стало бледным, как рыбье брюхо.

— Она ушла от меня.

— Мы это знаем. Где она сейчас?

— Я… я не знаю. — Он опустил глаза. — Она сбежала с электриком по имени Нелл, понятно? Вы счастливы?