Дом последней надежды

— Он письмо прислал… — сказала Шину, будто это могло что-то да объяснить.

Что ж… надеюсь, она знает, что делает.

Или нет?

Откуда ей. Но… не искать же Мацухито по всему рынку. Это как то… глупо. И противный голос внутри меня за шептал, что будет лучше, если она сама о себе позаботится. Это вообще-то нормально, взрослым людям заботиться о себе. И…

— Мне тут шепнули, что старый Юрако готов продать свою лавку. — Шину переключила мои мысли на куда более насущные вопросы. — Она, конечно, древняя, но в хорошем месте стоит. И люди знают…

Как ни странно, но оказалось, что одного разрешения для открытия своего дела недостаточно. Требовалось купить место на рынке, и земля здесь была весьма недешева. Да и люди, привыкшие жить торговлей, не спешили расставаться со своим правом.

А потому о выборе как таковом речи вообще не шло.

Лавка старика Юрако и вправду была древней. Пожалуй, возведенная в незапамятные времена, когда острова были больше, солнце ярче, а море само приводило к берегам огромных рыбин, она ныне вросла в землю. Потемневшая крыша покосилась. Ее чинили, и не единожды, и потому казалось, что крыша эта составлена из разноцветных лоскутов, которые, впрочем, ставили криво. И готова поклясться, что во время дождя эта крыша текла, как хорошее решето.

А дожди здесь случались частенько.

Темные стены, поросшие желтым лишайником, даже на вид были ненадежны. Ткни в такую пальцем, и она провалится в гнилое нутро дерева.

Пахло в лавке травами.

И еще гнилью.

Запах был резким, раздражающим.

Да здесь одним ремонтом не обойдешься. Дом сносить придется и отстраивать наново, но… место и вправду хорошее. Слева возвышалась лавка золотых дел мастера. Справа — торговали шелками. И чуть дальше — чаями. Никакой рыбы, мяса или шкур. Здесь и площадь-то была чистой. Ни шелухи, ни рыбьей чешуи и внутренностей, которые бы вываливали под ноги.

Приличное место.

И стоило так же.

— Пятьсот золотых, — сказал старик, глядя на меня чистыми, что небо, глазами. — И еще триста за дом…

— Этот дом только сжечь, — не удержалась я.

Старик, как ни странно, не рассердился, но засмеялся звонким детским смехом.

— Не сгорит, красавица… не сгорит… его еще мой прапрадед зачаровал… три черепа вкопал и кошку белую, чтобы хранила…

Кошку было жаль.

А я сделала себе пометку: стоило узнать, разрешена ли в принципе реконструкция зданий, а то купим развалюху, с которой ничего сделать нельзя, и что потом?

О том, что этого самого «потом» у меня может не быть, я старалась не думать.

Справлюсь.

Если до сих пор не убили…

— Ко мне уже приходили… — Старик прикрыл глаза. Сам он был каким-то… неуловимо неправильным? Фарфоровым и легким, пусть и фарфор этот был окрашен в желтые тона.

Древним?

Несомненно.

Но… не та это древность, когда тело уже почти умерло, да и дух готов оставить ставшее неудобным пристанище. Отнюдь.

Года оставили свой след морщинами.

Хрупкостью.

Но не слабостью.

— Предлагали тысячу… но старый Юрако знает, что она не пойдет в чужие руки… старый Юрако умеет слышать вещи… зайди, госпожа.

А вот здесь я уловила тень насмешки. Мол, какая из тебя госпожа? Все знают, что Иоко недолго осталось… об этом судачат не только вороны, но и рыночные крысы, а уж у них-то чутье отменнейшее.

Однако приглашением я воспользовалась.

Как ни странно, изнутри лавка выглядела куда приличней, нежели снаружи. Довольно просторное помещение, пусть и заросшее грязью. Клубы пыли.

Липкий налет на деревянных полках скрывал резьбу, и казалось, что сама копоть ложилась узорами. Крыша радовала россыпью дыр, сквозь которые проникал свет.

Пол земляной.

Короба… солидного вида и, если не ошибаюсь, в отменном состоянии.

— Железное дерево, — сказала Шину, поскребшись по крышке. — Каждый стоит почти сотню…

А коробов здесь я насчитала шесть… и выходит, лавку нам и вправду уступают дешево. Вот только пятиста золотых у меня не было. Оставалось лишь двадцать, которые я могла бы предложить задатком… и обещание тьеринга рассчитаться за ширму.

Что-то он не спешил его исполнить.

Или с моей смертью все обещания теряли смысл? Так что оставалось лишь немного подождать и… не хочется плохо думать о людях, а хорошо — не получается. Но кажется, иного выхода нет: мне придется напомнить о деньгах.

И что я буду делать, если тьеринг откажется платить?

В суд пойду?

Или…

Спокойно. Проблемы будем решать по мере их возникновения.

Я провела пальцами по грязной полке и закрыла глаза, представляя это место именно таким, каким оно должно было быть.

Крыша…

Поставим новую. Это дорого, но без крыши в лавке будет сыро, что нехорошо для товара. Уж не знаю, чем торговал старик, но шелкам вода не на пользу. Стены… отскрести от грязи для начала… порог выровнять… снаружи, да… нанять землекопов и выложить дорожку камнем. А что придется спускаться к лавке, это даже интересно.

Необычно.

Высадить у входа сливу…

Пол настлать. Пусть и недорогой, но будет теплее, да и дому понравится. Он отозвался теплом, которое разлилось по руке, не опалив, но… будто зверь огромный лизнул ладонь.

Зверей с меня достаточно.