Дом потерянных душ

Макс прислушался к осторожным шагам в коридоре. Отвлекся – раз не помогла отчетная таблица, нужно что-то еще. Память услужливо оживила листок блокнота, исписанный его корявым почерком. Там у него список какой-то… А! Родственники, подозреваемые в хищении. И старательно выведенное имя «Ада» с узким хвостиком буквы «д». Совсем как локон, который спустился и сейчас вьется по девичьей спине.

«Макс, соберись!» – приказал в очередной раз.

Осторожный стук в дверь сработал лучше всех его ухищрений, мгновенно вернув его в реальность.

Выдохнув с облегчением, решительно спрыгнул с кровати, на ходу бросил на спину Аделиию одеяло.

Он так и распахнул дверь – взъерошенный, разгоряченный, с капельками пота на гладком, хорошо накачанном теле.

– Максик, – тетя Света скользнула с удовлетворенным любопытством по распахнутой постели, отметила разметавшиеся по подушке волосы Аделии. – Ты на завтра плов обещал. Будешь делать, мясо размораживать?

Максим прислонился плечом к двери, посмотрел с осуждением.

– Теть Свет… Ну вы даете, – он почесал над бровью. Выдохнул, глядя на виноватое лицо родственницы. – Раз сказал, что сделаю, значит, сделаю… Размораживайте.

– Курочку или свинину? А морковь на терке с утра потереть? – не унималась хозяйка.

Максим покосился на кровать, откашлялся, прогоняя из голоса хрипотцу:

– Курицу. Морковь натирать. Чеснок чистить, две головки.

Тетка согласно закивала, заторопилась в свою комнату.

Макс посмотрел ей вслед, закрыл дверь.

Аделия пошевелилась под одеялом, неохотно высунулась.

– Что, герой-любовник? Цель достигнута?

Она говорила лениво, беззлобно, а взгляд расслабленно блестел.

Макс выставил большой палец вверх, задумчиво улыбнулся и отправился в ванную.

Холодный душ.

Сильные струи били по щекам, срывая остатки навязчивых образов – Аделия, ее тихая улыбка, худая спина и податливые плечи – надеялся, что девушка заснет, пока он в душе. Но когда вышел, обнаружил ее убирающей с трюмо свою косметику. Девушка оглянулась на него с интересом.

Он замер в нерешительности у двери, облокотился на косяк, изучая свою фиктивную невесту. Та подошла к нему вплотную:

– Спасибо за массаж. Я будто заново родилась. – Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Принято. – Он не хотел, чтобы она отстранялась.

Девушка молча стояла перед ним, теребила пояс на халате.

– Я вот думаю, какие в тебе еще таланты спрятаны, Максим Александров?

Мужчина улыбался задумчиво, примеряя на себя новую роль – не фиктивного жениха. Она приятно грела под сердцем и растекалась по венам. Прошептал:

– Говорят, я классный, заботливый любовник… Проверять будешь?

Эффект стопроцентный: лучшая оборона – наступление, хочешь избавиться от смущения, заставь смутиться оппонента. Девушка отпрянула, покраснела и сиганула в ванную комнату, неаккуратно хлопнула за собой дверью.

– Не будешь, – удовлетворенно пробормотал Макс и кивнул сам себе.

Макс забрался под одеяло. Он прислушивался, как лилась вода, как шумел фен.

И улыбался, представляя ее своей девушкой. Как, будь она его, проскользнул бы следом за ней в ванную, как она вскрикнула бы от неожиданности, а потом рассмеялась, запрокинув голову и оголив белую кромку зубов, как теплая вода стекала бы по ее плечам, а он бы целовал их, прижимал к себе, гладил бархатистую кожу. И дыхание Аделии рвалось так же, как сегодня, во время массажа, и томно закрывались бы глаза. И его имя слетало с губ. А он бы доводил ее до исступления своими ласками.

Запретный плод особенно сладок. Сколько не фантазируй, он боялся снова напороться на ее недоуменный взгляд и холодную, вежливую улыбку, если он начнет настаивать на серьезности своих намерений.

Когда скрипнули половицы, сделал вид, что заснул. А сам наблюдал из-под полуопущенных ресниц, как Аделия прикрыла за собой дверь в ванную. Как на цыпочках, подсвечивая путь фонариком от сотового, прошла к комоду и достала сумку с кремами и своими девчоночьими штучками. Приготовился уловить тонкий аромат сливок и лимонника – так пах ее ночной крем для лица, и Макс уже запомнил этот запах, уже привязал его мысленно к гадалке.

Аделия аккуратно, чтобы не разбудить его, села на край кровати и замерла. Макс по-прежнему лежал на спине, закинув за голову руки, и показательно сопел. Типа спал. Девушка подобрала под себя ноги, откинула одеяло.

Снова замерла.

Сквозь полуприкрытые ресницы, Макс видел, что девушка сидит на коленях и рассматривает его. Луна скользила по ее рыжим волосам, очерчивала хрупкие нагие плечи с еле заметной линией бретельки. Помедлив, девушка подобралась еще ближе к нему, затаив дыхание, нависла в десятке сантиметров от его лица. Ее дыхание щекотало кожу, от ее взгляда бросало в дрожь, возбуждение вновь и вновь окатывало волной, обжигая и смеясь над ним.

«Напугать? Или сделать вид, что не вижу?», – мысли метались лихорадочно, суетно, желание поднималось, разгораясь в груди.