Дом потерянных душ

– А за что еще держаться, Данил? – Мать Максима, Римма Аркадьевна, спросила упавшим голосом. – За что цепляться, как не за семью, какая бы она ни была, какие бы не были проблемы… И конечно, Данил прав, что мы все видели, что у Гены с Сашей не ладится семейная жизнь, но они молчали, а значит и мы лезть не могли, не имели права. Как не лезем в личную жизнь Карины, тоже видим, что не ладно там что-то, но, если не пускает нас туда Карина, значит, не наше это дело.

– Ну, в мою же личную жизнь ты без зазрения совести лезешь? – напомнил Макс. – Или это тоже, другое?

Карина переглянулась с Рафаэлем, вспыхнула.

– Ничего у меня не происходит, – пробурчала. – Нормально все у меня.

Данил шумно выругался, вышел в коридор. За ним громко хлопнула входная дверь.

В повисшей неловкой тишине, шипело в казане мясо для плова. Макс рассеянно прочитал пришедшее на сотовый сообщение, и отвернулся к плите.

Слышал, как родственники один за другим разбредаются по дому, каждый при своем мнении, каждый с чувством ненужности и неуместности семейной сцены, затеянной ребенком. Светлана вернулась к моркови, Римма встала мыть овощи для салата. Александра тихо выскользнула в коридор.

Услышанное заставляло иначе посмотреть на ситуацию. Жирный вопрос в блокноте мысленно перечеркнут.

Аделия стояла рядом, запрокинув голову, изучала его губы, скользила взглядом по лицу, плечам – Макс чувствовал ее взгляд. Сцена и семейные разборки вывели ее из равновесия, вымотали, как после напряженного трудового дня. Но хотя бы одно стало ясно— из-за чего плакала Ольга. И ясно, о чем говорили карты.

Максим отложил в сторону ложку, которой мешал мясо, неожиданно привлек девушку за талию.

– Как спина, не болит? – спросил. И нежно поцеловал в уголок рта. Прошептал так тихо, что его слова могла разобрать только Аделия: – Я бы хотел для первого поцелуя более интимной обстановки, но я очень хотел тебя поцеловать.

Он даже не пытался извиниться. Горячие руки лежали на талии девушки, бедро касалось ее живота, а мысли рисовали совсем не целомудренные картины. Максим улыбался.

– Хотел сказать, что мне было приятно делать тебе массаж.

– Мне было приятно то, как ты его делал, – вернула комплимент девушка и покраснела.

«Нет у нее никого», – капитан отбросил последние сомнения.

И на сердце стало горячо.

⁂

В кухню заглянул растрепанный Темка, поискал глазами Аделию. Прокрался мимо взрослых, прошептал на ухо:

– Мы там такие классные штуки нашли!

– Что за штуки, кто «мы»?

– Мы с ребятами, на чердаке, там столько добра, из которого можно игрушки сделать! Можно? – он вопросительно посмотрел на Макса.

Капитан отрицательно покачал головой:

– Темыч, я тут такой же гость, как и ты. У хозяев спрашивай.

Светлана, стоявшая рядом, махнула рукой:

– Да берите, что хотите. Что там на чердаке можно хранить? Хлам всякий…

Она выглядела расстроенной, молча поглядывала то на мужа, то на Геннадия, по-прежнему сидевшему с опущенной головой. В кухню вернулась Александра, хлопотала рядом, нарочито громко хлопала дверцами, шумно выдвигала ящики и передвигала банки в поисках то соли, то муки. Все старались замять недавнее происшествие.

– Говорят, все проблемы лучше отпустить в уходящем году, – проговорила Аделия, проводив взглядом угловатую спину Артема.

Все посмотрели на нее, будто только сейчас осознав, что устроили семейный скандал на глазах постороннего человека, который только собирается входить в их семью. Переглянулись в неловкости. Девушка постаралась улыбнуться.

– Новогодняя ночь благодаря всем ожиданиям, которые на нее возлагаются, становится квинтэссенцией нового. Новых ощущений, новых планов, новых надежд. Старые долги и кармические связи лучше оставить в прошлом. Обида и разочарование – мощная кармическая петля, которая затягивается на горле каждого, кого они касаются. И экзема на руках Оли – только начало.

Макс замер, оглянулся через плечо – девушка покосилась на его настороженную усмешку.

– Вы – Аделия Мило? – Римма Аркадьевна подняла к потолку указательный палец и медленно опустилась на стул.

Гадалка кивнула:

– Да, это мой творческий псевдоним. Я занимаюсь работой с кармической матрицей, нумерологией и астрологией…

– Это ведь вы мне гадали на Макса…

Римма то бледнела, то краснела, но во взгляде просыпалось недоброе. Макс на всякий случай встал рядом – к черту плов, если сгорит.

– Да, но, конечно, я не знала, что речь идет о Максе.

– Вы сказали, что у него никого нет… – Римма с подозрением посмотрела на сына.

Аделия кивнула.

– Меня, признаться, тоже это озадачило, – она покосилась на изображающего изумление Макса. Щипнула его за локоть. – Но еще я сказала, что Макс сам решит, с кем он проведет жизнь. Посоветовала не вмешиваться…

– Стойте, я вообще сейчас ничего не понимаю, – Светлана встала напротив Аделии. – Вы – та самая гадалка, к которой ходила Римма, чтобы узнать будущее Максика? Которая рассказала про нее всю подноготную так, будто в школе с ней сидела за одной партой?

– Ну это уж нет… Я такого о ней не говорила, – Римма поджала губы, побледнела.

– Говорила! Все уши нам прожужжала…

Аделия растерялась.

– Я… мне…