Дом проблем

Кутуз Сагаевич считает себя непреклонным авторитетом в семье и полагает, что сын женится на той, которую он одобрит. Мария — девушка видная, даже очень красивая. И он сам, боясь как бы кто не заметил, исподтишка зарится на нее, но это так, по-стариковски, с тоскою о молодости, а не похабства ради. Однако Мария в невесты Якубовым не годится, так считает Кутуз. И у него много доводов против: Мария выросла в другом городе, мать не чеченка, оттого манеры вольные, да и не знает Мария чеченского языка. Да все это не главное. Главное, о чем Якубов-старший вслух не говорит, он не любит всех, кто живет в «Образцовом доме». Почему-то себе подобных не любит. Словом, нет. А Асад Марию любит, и мало того, случилось так, что он за нее даже на спор пошел с соседом Альбертом Бааевым.

* * *

Как известно, среда формирует характер человека.

Председатель правительства Бааев поменял немало мест работы, пока достиг таких высот. И всякий раз ему, как положено в Стране Советов, необходимо было собственноручно писать самую правдивую автобиографию. А он человек по жизни честный и принципиальный. Всякий раз, когда приходилось заполнять анкеты, он мучился, потому что приходилось не то чтобы врать, а умалчивать о работе в молодом возрасте. И это не оттого, что он так хотел, а потому что ему еще на заре трудовой деятельности настоятельно порекомендовали «вот этот период желательно не указывать», начинайте так: окончил Алма-Атинский политехнический институт».

Так это случилось в двадцать шесть лет. А что было до этого? А было то же, что и у всех чеченцев и ингушей — депортация. Но семье Бааевых в каком-то смысле повезло: их везли дольше всех — двадцать суток, зато довезли до Кирзигии — Кара-Болта, Чуйская долина, благодатный край и душевные, отзывчивые люди — казахи и киргизы. Да это выяснилось позже, а до того, как их привезли, уже распустили слух: «людоедов везут». Все двери и окна закрывали, улицы становились безлюдными. И Бааев на всю жизнь запомнил, как отец за руку вел его первый раз в школу из далекого поселкового захолустья в центр, как все от них шарахались, разбегались, а в школе — последняя парта, один, и ему твердят — людоед. А он этого слова еще не знает. А когда узнал, пуще прежнего закусил губу, еще лучше стал учиться, после занятий отцу в поле помогал, ночью при свете керосинки высиживал, пока зрение не посадил и все же с золотой медалью школу окончил. А вот в институт поступать не позволили. И он чабан колхоза имени Кирова. Потом армия — три года, а когда вернулся — уже послабление режима. И он так же с отличием окончил вуз. По направлению — бурильщик нефтяных месторождений Туркмении. А когда стали осваивать Западную Сибирь, его отправили на север, и он всегда, как и в учебе, упорный, весь в труде: начальник управления, орденоносец, первопроходчик, коммунист.

Западную Сибирь осваивали все народы необъятной страны. И здесь не было особых различий по национальностям, главное — труд. И Бааев, может быть, сделал бы прекрасную карьеру, да что-то жена после рождения второго ребенка заболела, потянуло на Кавказ. А здесь, вроде бы дома, но в объединении «Грознефтегаз» даже на среднем уровне нет ни одного руководителя из чеченцев. Под нажимом из главка Бааева назначили лишь на должность начальника буровой, и он так же пахал, пока не случилось, по его мнению, вопиющее: молодой специалист, только что прибывшей из Оренбурга, получил квартиру, а он ютится в общежитии.

Бааев написал письмо, можно сказать, жалобу, в ЦК КПСС — поступил ответ: «опытного, отмеченного доблестным трудом коммуниста Бааева направить для поддержки народного хозяйства в горные районы ЧИАССР с предоставлением жилья на месте».

Это был приказ. Так Бааев вместе с семьей попал в далекий Ножай-Юртовский район — стал заведующим промышленным отделом. Бездорожье, захолустье, о какой промышленности здесь можно говорить, если электрифицирован лишь райцентр. Другой бы сдался, спился, может, подался бы обратно в Сибирь. А Бааев ничего, он в минус пятьдесят работал, а тут Кавказ — благодать. Взялся он с обычным рвением и за это дело: в районе одна выращивается культура — табак, так зачем его сразу сдавать, если можно без особых затрат организовать хотя бы первичную обработку, хранение, упаковку — вот и рабочие места, прибыль, налоги. Следом — каменный карьер, дороги, кирпичный завод. В общем, через четыре года по показателям социалистического соревнования Ножай-Юртовский район в гору пошел. Следом Бааева направили подтягивать Затеречный равнинный район, но там он уже второй секретарь, и оттуда его вызвали в Грозный — министр местной промышленности, а потом и премьер.