Дом раненых сердец

– Этот номер в настоящее время заблокирован, – довольно сухо сообщил Печенковский.

– А что произошло? – поинтересовалась я.

– Ну-у, – протянул заместитель главврача, – это было продиктовано экономической целесообразностью, – с небольшой заминкой объяснил мужчина.

– И в чем же заключается эта экономическая целесообразность? – продолжала допытываться я.

– Ну, во‐первых, экономия средств, сейчас ведь все считают деньги. К тому же сотовая связь гораздо эффективнее стационарной, согласитесь.

– Соглашусь, – кивнула я и приготовилась слушать дальше.

– Вообще-то в клинике есть городской номер, по нему нам звонят люди, которые хотят воспользоваться услугами нашего учреждения. Ну а оперативные вопросы с успехом решаются посредством сотовой связи, – объяснил Печенковский.

– А что вы, Владислав Викторович, подразумеваете под оперативными вопросами? – не отставала я от заместителя главврача.

– Ну, видите ли, с нами связываются родные пациентов, которые лечатся в нашем центре, – ответил Печенковский.

– Стало быть, до того как был заблокирован этот номер, – я кивнула на лист с записью телефона, – родственники связывались с центром именно по этому вот номеру, я вас правильно поняла?

– Да, совершенно верно, – подтвердил Печенковский и тут же спросил: – А что случилось? Вы так подробно расспрашиваете, – заметил мужчина, и в его голосе прозвучала обеспокоенность.

– Владислав Викторович, а где был размещен аппарат, который в настоящее время вы заблокировали? – вопросом на вопрос ответила я.

– На этом номере находилось несколько аппаратов. Помещались они в разных частях клиники. Это наша внутренняя связь, – пояснил Печенковский.

– Назовите, где именно находились эти аппараты, – потребовала я.

– В кабинете дежурного врача, в ординаторской, а также в некоторых отделениях центра. Но почему вы так подробно расспрашиваете об этом?

– Видите ли, Владислав Викторович, некоторое время назад с этого телефона, – я кивнула на лист, который продолжал лежать перед заместителем главврача, – позвонили, а затем связь прервалась. Так вот, мне необходимо выяснить, кто звонил и что произошло в дальнейшем, – сказала я и пристально посмотрела на Печенковского.

Мужчина заметно напрягся, но потом, овладев собой, начал объяснять:

– Дело в том, что у нас в центре произошел один довольно… хм… неприятный случай, если можно так выразиться.

– Да? И что же у вас случилось? – спросила я.

– Вы не могли бы назвать число и время, когда произошло прерывание звонка? – спросил мужчина.

– Конечно, могу, – сказала я и назвала требуемые данные.

– А-а, – протянул заместитель главврача, – да, действительно, был такой звонок. Но в данном случае это произошло по вине охранника. Он уже уволен.

– Так что же все-таки произошло? – не отставала я от Печенковского.

– Да, можно сказать, досадное недоразумение. И охрана подвела, вовремя не заметила, что на территории нашего центра появился посторонний человек. Парню каким-то образом удалось пройти через главный вход. И охрана так и не могла внятно объяснить, каким образом это произошло, представляете? Ну, теперь сделаны соответствующие выводы, и будем надеяться, что впредь подобного не произойдет.

Заместитель главврача неожиданно остановился.

– Продолжайте, пожалуйста, Владислав Викторович, – напомнила я.

– Ах да, я же еще не все вам рассказал, – спохватился мужчина. – Так вот, есть основания думать, что этот парень пробрался к нам даже не через главный вход, а попросту перемахнул через забор.

– А как такое возможно? Разве ваш центр не оснащен камерами наблюдения? – удивилась я.

– К сожалению, за несколько дней до этого случая камеры наблюдения вышли из строя. Да, собственно, они не так уж и важны. У нас ведь здесь не тюрьма. Правда, наш центр занимает довольно протяженную территорию. Забор есть, но его можно перелезть, это не проблема. Должен вам сказать, что до сих пор таких случаев в нашей практике не было. Но вот…

Печенковский неожиданно замолчал.

– Итак, вы уверены в том, что звонок был сделан парнем, который перелез через забор? – спросила я.

– Получается, что он проник к нам именно таким образом, – кивнул Печенковский. – Но сделал он это совсем не для того, чтобы кому-то там позвонить.

– Вот как? – удивленно произнесла я. – А для чего же?

– Он проник к нам только для того, чтобы добыть наркотические препараты, – заявил Печенковский.

– Но откуда у вас такая уверенность? – спросила я.

– Ну а как же? Ведь даже младенцу, извините за банальность, известно, что в медицинских учреждениях имеются наркотики, которые используются в медикаментозных целях, естественно. Этот парень определенно был наркоманом со стажем. Именно этим и объясняется его неадекватное поведение. Скорее всего, у него уже начиналась наркотическая ломка, и ему непременно необходимо было добыть себе очередную дозу. Наши охранники, хотя и с опозданием, но все-таки выловили его и препроводили с нашей территории.

– А вы, Владислав Викторович, были непосредственным свидетелем этого инцидента? Вы воочию наблюдали всю эту картину? – поинтересовалась я.