Дом. Рассказы

Дима возомнил себя великим электриком и стал крутить провода. Да! Про крюк он забыл совершенно. Да и зачем? Люстра и на проводах хорошо висела.

И тут Дима совершил новый подвиг, который Гераклу и не снился. Откуда ж Гераклу знать про электричество в 220 вольт? Дима скомандовал жене:

– Зажигай!

И она зажгла…

Как она мне рассказывала, сначала был свет. Что не удивительно. Потом было слово, и оно оказалось матерным. Затем произошёл шум, похожий на грохот падающего стокилограммового тела, а следом звон, похожий на треск разбивающейся об пол люстры.

Девушка, естественно, первым делом бросилась спасать мужа. Но, поскользнувшись на останках люстры, упала, вся изрезавшись, прямо в его объятья.

Вот так они и лежали окровавленные, пока не пришёл папа.

Люстру, конечно, пришлось купить новую…

Клава

Ходили мы по-молодости в походы. Хотя, если честно, то это скорее были пьянки на выезде, вдали от родителей, ментов и прочих воспитателей.

Было у нас и заветное место – берег Можайского водохранилища. Там тебе и рыбалка, и лес со всеми прелестями чащи, и остановка транспорта недалеко, как и кладбище местное. Мы туда обычно на майские праздники приезжали.

Костяк группы, или, как теперь говорят – тусовки, был един, но никому не возбранялось притащить с собою пару товарищей, а лучше девчонок!

Вот и в тот раз так и получилось. Прибыло человек под два десятка, из которых лично я знал только семерых. Мои друзья были примерно в том же положении. Ибо желающие тусоваться на весенней природе буквально вломились в наше привычное алкогольное паломничество.

Делать было нечего. А вот пить было достаточно и даже с избытком. Уж тут каждый постарался! Во времена моей молодости прощали многое, но только не халяву! Поэтому каждый гость, даже приглашённый через третьи руки, честно привёз с собой всё, что смог достать – от макарон до водки.

Вечер выдался угарным. Талантов случилось так много, что две несчастные гитары не знали и минуты отдыха. Пели хором, стонали хором, и снова подпевали нашим бардам!

Эх, как бы я желал вернуть снова то ощущение полной свободы ото всего на свете, то чувство растворения в мировом пространстве, те ощущения неясных прикосновений, когда никто не отдёргивает твою руку и не говорит «нет»!

Но сейчас спич не о сожалениях моей молодости.

Пришло, хоть и почти с рассветом, но время спать. И, разумеется, парочки разбрелись по палаткам. Лишь один неприкаянный парень по прозвищу Джавдет, не успевший среди возлияний закадрить себе ночную спутницу, метался от палатки к палатке, заглядывал в дверные щели с единственным вопросом:

– Бабы свободные есть?

Его посылали чаще мягко, но иногда и круто. Да вы сами прикиньте, если в самый ответственный момент в вашу палатку засунется пьяная татарская морда Джавдета с таким вот вопросом!

Но тут в одном месте ему повезло. На стандартный вопрос про баб, пьяный голос ответил ему:

– Слева Маша, справа Клава. Маша моя.

Понятно, что Джо полез направо, где и обнаружил на ощупь (если кто видел ночь без фонарей вне города, тот поймёт) голую Клаву, лежащую на животе.

Джо не числился в насильниках, и от того решил сначала Клаву приласкать, гладя её по нежной голой попе. Клава засопела и вся так и поддалась навстречу ласкам. Лучшего трудно было и желать! Джо твёрдым и решительным движением просунул руку Клаве между ног и….

Этот крик переполошил весь наш лагерь!

Джавдет вылетел из палатки, как ядро вылетает из пушки, и, с разбегу залетел по пояс в воды Можайки, где стал с усердием психа тереть свою ладонь илом, прихваченном со дна.

Следом выскочил абсолютно голый парень, и проклиная всех, кто его сюда завлёк, убежал в сторону кладбища. Правда, и вернулся он так же быстро.

Мне, как самому трезвому, пришлось разбираться с этим происшествием.

Признаюсь, в процессе их рассказов мне много раз приходилось сдерживать смех, но в конце я всё таки не выдержал!

«Клава» – это было прозвище пацана с фамилией Ковалёв. И по-пьяни он любил спать голым. Когда его попку начали ласкать, он решил, что это одна из девочек, которых он кадрил весь вечер, наконец к нему пришла, вот по подольстил… А Джо, нащупав между ног совсем не то, что ожидал там обнаружить, так перепугался на счёт белой горячки, что с криком покинул диспозицию. Ну и Клава, схваченный мощным захватом за самое сокровенное, взвыл не-по-детски!

Вот так ходить в поход с друзьями друзей!

Очарованный смертью

Очарованный смертью.

Впервые я близко увидел смерть лет в восемь или девять. Нет, не человека в гробу – это банально и обыденно, и случалось не раз в нашем дворе, образованном двумя пятиэтажками силикатного кирпича домами, построенными г-образно на встречу друг другу. Их узкая горловина меж двух горизонтальных перекладин названных букв, образовывала ворота в наш двор со стороны улицы Нагорной, а с противоположной стороны он ограничен был бугром, на коем стоял дырявый местами забор детского садика. Вот именно в нём за одной из прогулочных веранд этого садика я её впервые и имел честь лицезреть почти во всей красе воочию. Смерть.