Дом разбитых ваз

Они зашли в общежитие. Седая голова с большими очками поднялась. Открылось отверстие с гнилыми зубами и вставной челюстью , и начал издавать невнятные звуки, в сопровождении с фонтаном слюней.

– Ах ты развратник! Хватит девочке вставлять! Хватит ей мозги пудрить! Да ты же дрыщь! Сопляк!

– Все хорошо, тетя Зина – смеясь сказала Вероника.

– Прости, деточка. Я просто очень переживаю за тебя.

– Все хорошо. Я вас понимаю. И не обижаюсь – встрял Миша.

– Закрой свой рот! – крикнула женщина

– Закрыл – засмеялся Миша.

Вероника взяла ключи и они вместе стали подниматься.

– Ну и дрочила… – тихо, но слышно сказала женщина.

– Он самый. – крикнул Миша.

– Оно и видно, – уже под нос буркнула себе женщина.

Они поднялись на этаж и зашли в комнату с номером 44. Комната была обустроена в стиле унисекс. Нельзя было с уверенностью назвать ее только мужской или исключительно женской. В ней себя уютно чувствовали и мальчики и девочки. Они устроились на полу. Пока Миша разливал вино, Вероника включила «Devour» Мэрелина Мэнсона.

– Плохо, что это не студенческая общага. Не с кем посидеть вечером и вот так вот выпивать ил просто проводить время.

– Да уж. Понимаю.

Они пили вино и слушали музыку около часа. Потом Миша поставил бокал и поцеловал Веронику в губы.

– Такие вкусные. – сказал Миша

– Еще раз поцелуй. И поймешь. Может, ошибься.

Он поцеловал ее еще раз и распалил сильнее. Они встали. Он взял ее на руки и положил на кровать. Продолжал целовать. Она перевернула его и стала сверху.

– Я хочу тебя… – тихо и нежно сказала она на ухо.

Миша одним движением двух рук снял через верх ее платье. Чуть приподнялся и стал посасывать соски. Она застонала и взяла его за волосы. Прижала к себе сильнее. Вероника расстегнула ремень и сняла с него джинсы с помощью ног. Он снял футболку. Она перевернулась сверху на нем создав позу 69 и взяла в рот. Глотая и нежно покусывая член, она постанывала от языка, что работал с ее клитером, как перышком. Затем она переставила ноги рядом. Освободив его голову она продолжала наяривать на пенисе. Миша взял и ввел ей во влагалище один палец. Медленно. И стал водить им туда-сюда. Затем два пальца. Вероника постанывала, давилась и чуть захлебывалась своими слюнями. Он остановил ее. Аккуратно положил на кровать и вошел в театр нежных и громких стен. Которые окутывали его член, гладили его и насыщались жизнью внутри, переводя весь спектакль в милозвучный стон голосовых связок. Сладкое ущелье гостеприимно разливалось своими водами на постель и бедра стонущей.

Миша стал ускоряться и перед тем, как кончить вытащил пенис подвинулся чуть выше в экстазе и наяривая рукой кончил ей на грудь. Она выгнулась, как мостик и издала длинный стон. Затем он протянул ей свой член и она лежа взяла его в рот и слизала, все что там было и проглотила.

– Вкусненько – улыбнулась Вероника.

– Еще бы. Вино то дорогое – подстегнул ее Миша.

Вероника встала и пошла в душ подмыться. Вышла через пять минут и легла радом с Мишей. То еще не спал.

– Миша…Ты спишь?

– Нет

– Зачем оно тебе? Все это. Зачем тебе эти девочки, мальчики? Зачем ты со всеми ими спишь? Ведь у тебя есть я…

– Я же говорил тебе и просил понять. Это все та травма психологическая…

– Это девушка бросила тебя год назад. Мы уже вместе восемь месяцев…

– А ты все считаешь и считаешь…Вместо того, чтобы жить и понимать…

– Я все понимаю… Просто… Просто я думала, что прошло достаточно времени. Мы могли жить вместе.

– Где?

– Здесь, у меня.

– Тут хорошо, уютно. Но я люблю свое жилье, а не съемное.

– Это всего лишь отговорки…

– Какие отговорки?! – вспылил Миша и отвернулся.

– Просто ты сорвался один раз и тебя понесло. Вместо того, чтобы попытаться самому все понять… Может ты сам во всем виноват…

– Меня все устраивает…

– Конечно устраивает. Пришел, кончил и ушел. Максимум, на что тебя хватило, – это три дня и ночи подряд со мной. И все…

– Я могу и уйти…

– Делай что хочешь. Ты меня не понял…

– Прости… – говорит Миша. – За то, что я такой.

– Можно было и не говорить ничего после первого слова. Было бы больше похоже на искренность. А так, больше похоже, что ты себя жалеешь.

– Может быть…

– Мне просто не приятно. И все… Ты суешь свой красивый член, который я люблю всем своим телом и принимаю его в свой не только телесный мир, но и духовный. А ты собираешь всю эту грязь и вонь из множества пезд девочек и жоп мальчиков и приносишь мне все это, как на подносе. И с той же остротой и со всем этим ненужным мусором ты вставляешь в меня свой пенис. Хоть бы себя пожалел… А так, ты просто на словах жалеешь…

– Ты все сказала? Первый раз слышу. Что ты так расходишься.

– Уж будь добр – выслушай.

– Ладно. Валяй…

– Ты целуешь этих девочек, пропитываешься их запахом. Этих мальчиков трахаешь. Потом сбрасываешь все на меня и в меня. Сам ходишь довольный с пустыми яйцами, а я как гусар, принимаю весь удар на себя… Я потеряла родителей. Ты это прекрасно знаешь… И я просто не хочу потерять тебя. А ты даже не можешь просто оставаться здесь почаще…

– Ладно, буду…

– Да пошел ты…

– И тебе спокойной ночи…