Дом с черной лентой

– Ну, во‐первых, я уже в курсе, что все наше внимание сейчас будет уделено Анохину. То есть на его поиски. Станислав Васильевич мне передал вчерашний разговор с вами по телефону. Из Информационного центра МВД он добыл фотографию Анохина, и я сегодня утром разослал ее всем женщинам, с которыми вел переписку. А заодно выставил фото в своих социальных сетях с просьбой откликнуться тех, кто хоть что-то знает об этом человеке. На сей час пришло только пятнадцать откликов, и в десяти из них женщины написали, что твердо уверены – это именно тот самый человек, который выманивал у них деньги…

Викентий замолчал и вопросительно посмотрел на Гурова, ожидая от него реакции на свое сообщение. Но Льва Ивановича эти цифры не удивили.

– И это в довесок к тем разводам, которые мне официально подтвердили в десятке других городов, – спокойно ответил он Викентию на его взгляд. – Я попросил коллег из Нижнего собрать кое-какие сведения – сделать несколько запросов с приложением фотографии и описания внешности Анохина, а также добавить туда информацию о подаренных обманутым женщинам портретах. Пока доехал до Москвы – получил от них на имейл копии ответов на их запросы. За два года было открыто порядка сорока дел, в которых фигурировал портрет невесты на прощание.

– Ничего себе размах! – удивленно воскликнул Викентий. – Получается, что подтвердились все те запросы, которые мы делали еще два дня назад?

– Получается, что так, – согласился Лев Иванович. – Только тогда мы точно не знали, кого нам нужно искать и по каким особым приметам, а теперь уже точно знаем, что ко всем этим аферам причастен именно Анохин. Да и никто из следователей до нас не связывал все похожие дела о разводах в разных городах в одно производство. Акцент на портретике только после моего запроса был сделан. А до этого никто такому пустячному подарку невестам от афериста и внимания не придавал. Думали, что это разные аферисты работают.

– Ага, и теперь осталась самая малость – найти Анохина и арестовать, – скептически заметил Викентий. – Его уже два года ищут и найти не могут.

– Ну, искали-то его по другому поводу, – заметил Гуров, доедая бутерброд, который дала ему на дорогу старая знакомая, в семье которой он и ночевал в Новгороде. – Никто Александра Игоревича Анохина со всеми этими махинациями и не связывал. Почерк не его. Хотя, как по мне, в Нижнем Новгороде, два года назад, он действовал очень даже похоже на сегодняшние разводы.

Лев Иванович немного помолчал, размышляя над сказанным, и добавил:

– Если просто арестовать Анохина, то вменить ему все его аферы будет не так-то просто. Скорее всего, ему дадут только срок за новгородский развод и побег из-под стражи. А это для него пустяк по сравнению с тем, что он может получить за то, что успел натворить за два года, пока находился в бегах. Денежки, которые он выманил у всех дам и не успел потратить, Анохин наверняка не в банке хранит, а у какой-нибудь любовницы, а то и вовсе где-то спрятал. Или у своего подельника, который ему портреты рисует и документы фальшивые справил.

Гуров допил чай и, немного помолчав, спросил:

– А что с татуировками? Я понимаю, сейчас ими Станислав Васильевич занимается… Но, может, ты тоже в курсе?

– Я не…

Викентий не успел ничего сказать, потому что в кабинет влетела раскрасневшаяся Диана Андреевна и прямо с порога начала громко тараторить:

– Викентий, я его выследила! Он час назад подошел ко мне и начал со мной заигрывать! И это на кладбище-то! Каков нахал! Но я его сразу же раскусила, хотя он и был одет презентабельно и машина у него дорогая…

Увидев, что в кабинете, кроме Викентия, находится еще и Гуров, Теплицкая замолчала, но потом с удвоенной энергией начала тараторить заново, при этом обращаясь уже ко Льву Ивановичу. От ее громкого музыкального контральто у Гурова закладывало уши, и он, шагнув к Диане Андреевне, резко прикрикнул на нее:

– А ну-ка, цыть мне! Тихо, я сказал!

От неожиданности Теплицкая замолчала, и в кабинете наконец-то наступила тишина.

– Вы чего кричите, как шальная баба на базаре? – уже спокойней поинтересовался у Теплицкой Лев Иванович.

Та села на стул и, будучи все еще в возбужденном состоянии, попросила воды. Викентий сразу же поспешил к чайнику и, совсем позабыв, что там кипяток, плеснул изрядную порцию в кружку. Что горячая вода мало подходит для утоления жажды, до него дошло не сразу. И только когда Диана Андреевна в запале, не обратившая внимания на температуру воды, отхлебнув большой глоток, чуть не уронила кружку на пол, Викентий с извинениями принес ей холодную.

– Извини… те, перепутал малость, – с виноватым видом посмотрел он на Диану Андреевну и только тут заметил, что у Теплицкой не было сумки, в которой женщина обычно носила собачку. – А где Мармеладка? – удивленно спросил он.

– Я оставила ее дома. С собаками на кладбище нельзя, – выпив половину стакана залпом и отдышавшись, ответила Теплицкая.

– А что ты… вы делали на кладбище? – недоуменно посмотрел на нее журналист.