Дом с горгульями (СИ)

Повариха Анна Степановна доброжелательно приняла новенькую и пояснила, что ее дело - чистка картофеля и прочих овощей, мытье посуды и уборка кухни. Одной-то тяжеловато было котлы ворочать, вот и выпросила себе помощницу.

Все показала, объяснила. На небольшом столике лежали две папки с файлами: график меню на месяц и кулинарные рецепты по дням. Сейчас Степановна, ловко нарезала мясо, нож просто порхал, как бабочка, и новенькая невольно залюбовалась. Голос у кухарки оказался мощным, под стать фигуре.

- Старайся, Соня, здесь тебе не какая-нибудь забегаловка... Мигом выпрут, если что не так. Знаешь, сколько народу уж при мне сменилось, а я тут около года всего. Можешь называть меня просто тетя Аня.

Соня кивнула.

- Спасибочки, тетю. А сейчас шо мени робить?

- А вот садись и чисти картошку, только вымой ее сначала. Не спеши, успеется. Вон, фартук возьми.

Повариха бросила взгляд на маленькие, явно не натруженные руки новенькой, на длинные тонкие пальцы  с коротким маникюром. А нежная, явно ухоженная кожа рук новой работницы вызвала у Степановны сомнение в том, что перед нею особа, привычная к физическому труду.

- А ручки-то у тебя, как у барыни...

- Так я же в перчатках роблю, - гордо ответила новая помощница. - Да еще на ночь крЭмом смазываю. Завжды! Я шкиру берегу!

Букву «г» она произнесла с мягким грассированием. Повариху не особенно волновало сохранение молодости кожи рук, поэтому Степановна не стала продолжать разговор, только одобрительно кивнула.

Соня облачилась в синий клетчатый фартук, повязала такую же косыночку, убрав челку, надела перчатки и принялась за работу.

Некоторое время женщины молча трудились.

Затем хохлушка робко подала голос:

- А это... У вас, говорять, хозяин недавно вмэр... А я покойников боюся...

- Кто тебе сказал про хозяина? Зоя?

- Ну... И портрет еще...

- Вот звездоболка! Прямо не язык, а помело! Все растреплет, ну ничего не утаит, зараза! Вылетит она скоро за свою болтовню, вот увидишь! Овца бестолковая! Будешь болтать, и тебя выпрут!

И со вздохом добавила:

- Да, умер наш Константин Константинович, царствие небесное! И сорока дней еще не прошло. Так жалко! Хороший был человек, добрый, справедливый... Не то, что эти... Эх... И не старый уж совсем. Жить бы еще да жить. Сердце подвело...

- И врач не помог?!

- А как?! Константин Константинович вечером поужинали, приняли лекарство, легли спать, а утром уже все...

Неслышно, как тень, вошла суровая домоправительница.

- Опять лясы точим?

Кухарка недобро усмехнулась.

- А вы нам рты скотчем залепите...

Видно не слишком-то хорошая кухарка боится строгую начальницу.

Та, с видимым усилием сдержалась, чтобы не опуститься до уровня низших существ - кухарок-судомоек-уборщиц, лишь резко побагровела. Но и распускать людей нельзя, а то на шею сядут.

Прошипела, сузив глаза:

- Поговори у меня. Вылетишь, с волчьим билетом, как предыдущие, не хнычь потом...

После чего наглая кухарка-хабалка перестала для нее существовать. Затем домоправительница повернулась к Соне.

- Родственники, знакомые в Москве есть?

- Здеся робит моя сестра Халя Потылыця, тоже в прислугах.

- Не гаркай!

- Галя.

- Родная?

- Не, мы с ей двоюродные, а не рОдные.

- РоднЫе, - поправила домоправительница. - Учи язык, что ж в школе-то тебя не научили?

Кухработница пожала плечами.

- Так дома все на суржике говорять...

Домоуправительница отрезала:

- Дома хоть по-собачьи лай. А здесь учись говорить по-человечески. Поняла?

- Да.

Алина Иннокентьевна посмотрела на почти полное ведро: картошку Соня чистила сноровисто. Придраться пока вроде бы не к чему... Старая дева развернулась и вышла строевым шагом. Что за люди! Ведь умеет же сучка говорить по-русски, только прикидывается, что не знает, явно нарочно мову впихивает. Да что с этих хохлов взять, ну ни на что не способны, кроме черной работы. Их в школе не грамоте учить надо, а бочки мыть.

Затем домоправительница прошла прямиком к хозяйке Надежде Константиновне и отчиталась, что все в порядке, новая работница уже трудится на кухне. Правда, туповата, но очень старательная, расторопная, справится.

- Привести?

- Потом, не до нее пока...

Глава дома, грузная блондинка лет шестидесяти пяти, глаза которой превратились в щелочки от бесконечных подтяжек, густо увешанная дизайнерскими украшениями, небрежно махнула рукой и тут же забыла о существовании судомойки.

На кухне кипела работа.

- А вы не очень-то ее боитесь, тетечко, - подала голос кухработница. Покончив с картошкой, молодая женщина уже так же шустро чистила морковь.

Повариха засмеялась.

- А пусть попробует меня выпереть, вобла сушеная! Она мне не указка. Я тоже про нее кое-что знаю... Выпрут, так обоих, еще неизвестно, кого вперед... Нашлась командирша!

Затем поняла, что сболтнула лишнее и резко сменила тему разговора.

- Ты ж с дороги, может, поешь или хоть чаю попьешь с ватрушкой? А то как-то не по-людски... Даже с дороги не дали отдохнуть, сразу в дело.

Соня покачала головой.

- Ни, тетечка, спасибочки. Я в поезде насиделась. И сытая я аж по уши.

- Тогда хоть сока попей. Полезный. Не из пакета, перед твоим приходом только приготовила. «Мультифрут».