Дом с характером

– Я… ну… ой. Она заставила меня насылать заклятья из нее, значит, наверное, да, – не стала отрицать Чармейн.

– Выходит, все улажено, – сказал дедушка Вильям, удовлетворенно устраиваясь поудобнее среди подушек. – С сегодняшнего дня вы живете у меня в качестве ученицы. Вам следует узнать, как помочь Потеряшке должным образом оберегать страну.

– Да… ой… но… – пролепетала Чармейн. – Мама не разрешит… Она говорит, что волшебство – это неприлично. Папа, наверное, не станет возражать, – добавила она. – Но мама…

– Я с ней договорюсь, – пообещал дедушка Вильям. – Если потребуется, напущу на нее тетушку Семпронию.

– А лучше, – предложил король, – закреплю-ка я это Королевским декретом. Это произведет на вашу матушку должное впечатление. Понимаете, милочка, вы нам нужны.

– Да, но я-то хотела помочь вам с книгами! – воскликнула Чармейн.

Принцесса Хильда снова деликатно кашлянула.

– Я буду очень занята, – произнесла она, – ремонтом и обновлением нашей резиденции. Ведь теперь мы снова стали платежеспособны. – Золотой слиток лежал на ковре у ее ног. Она ласково потрогала его носком практичного башмака и продолжила со счастливой улыбкой: – Я предлагаю вам дважды в неделю заменять меня в библиотеке в помощь моему отцу, если чародей Норланд согласен вами поделиться.

– Ох, спасибо! – выдохнула Чармейн.

– Что же касается Питера… – добавила принцесса.

– Беспокоиться о Питере вам ни к чему, – перебила ее Ведьма. – Я останусь с Чармейн и Питером и буду присматривать за домом по крайней мере до тех пор, пока чародей Норланд совершенно не поправится. Возможно, даже поселюсь там навсегда.

Чармейн, Питер и чародей Норланд в ужасе переглянулись. Я понимаю, как она стала такой предприимчивой, подумала Чармейн, ведь ей пришлось в одиночку растить и оберегать Питера. Но если она останется жить в этом доме, я лучше вернусь обратно к маме!

– Глупости, Матильда, – отрезала принцесса Хильда. – Ваш сын – наша забота, особенно теперь, когда выяснилось, что он кронпринц. Питер будет жить здесь и ходить к чародею Норланду на уроки колдовства. А вы, Матильда, должны вернуться в Монтальбино. Там в вас нуждаются.

– А за домом присмотрим мы, кобольды, ведь мы издревле этим занимаемся, – пропищал Тимминз.

Уф, обошлось, подумала Чармейн. По-моему, я еще не научилась вести хозяйство, а о Питере и говорить нечего!

– Благодарю, Тимминз. Благодарю, Хильда, – пробормотал чародей Норланд. – Как представлю себе всю эту предприимчивость в моем доме…

– У меня все будет хорошо, мам, – сказал Питер. – Тебе не нужно больше меня защищать.

– Если ты уверен… – сказала Ведьма. – Мне кажется…

– Итак, – перебила ее принцесса Хильда – не менее предприимчиво, чем сама Ведьма, – нам остается лишь попрощаться с нашими добрыми и полезными, пусть и несколько эксцентричными, гостями и помахать вслед их замку. Идемте же.

– Оп-па! – воскликнул Кальцифер и пулей вылетел вверх из трубы.

Софи поднялась и заставила Моргана вынуть палец изо рта. Морган тут же проснулся, огляделся, увидел рядом отца – и снова огляделся. Лицо у него сморщилось.

– Сетик, – сказал он. – Де Сетик?! – И расплакался.

– Видишь, какую кашу ты заварил?! – прошипела Софи Хоулу.

– Я могу превратиться обратно в Светика в любой момент, – предложил Хоул.

– Только попробуй! – сказала Софи и зашагала вслед за Симом по сырому коридору.

Пять минут спустя все они собрались на парадном крыльце резиденции, чтобы посмотреть, как Софи и Хоул втаскивают в дверь замка Моргана, а тот отбивается и вопит. Когда дверь закрылась, заглушив вопли «Сетик, Сетик, Сетик!», Чармейн нагнулась к Потеряшке, сидевшей у нее на руках, и прошептала ей на ухо:

– Ты и вправду оберегала страну, так ведь? А я и не замечала!

К этому времени на Королевской площади собралась поглазеть на замок половина населения Верхней Норландии. Все они в полном изумлении смотрели, как замок слегка приподнялся в воздух и заскользил к дороге, ведущей на юг. Вообще-то эта дорога была едва ли шире переулка. «Не пролезет!» – говорили в толпе. Однако замок сумел поджать бока, проплыл по дороге и скрылся из виду.

Граждане Верхней Норландии проводили его дружным «ура!».