Дом с химерами

Короче, все осталось, как при дяде, только название… Несмотря на сопротивление, я настояла на «Королевской охоте», которое они тут же заклеймили как выпендрежное, бабское и книжное, но которое тем не менее прижилось. «Королевскя охота»! Красиво! Так и видишь разноцветную кавалькаду всадников на зеленом лугу – звуки охотничьего рожка, развеваются плюмажи, лают борзые, дует легкий ветерок и светит яркое солнце…

Это было… Ох, сколько же натикало с тех пор? Если, как на войне, год за два, то много. Всякое бывало: и едва не прогорели, и наезжали на нас, и налоговая цеплялась… Но уцелели. Живы-здоровы, кредиты погасили, долги отдали, налоги платим исправно. И реноме заслуженное, все знают.

Личная жизнь… Галка считает, что я сама виновата – не на тех ставлю. Друг сердечный Юрий Алексеевич Югжеев морочил мне голову целых семь лет, появляясь внезапно, как черт из табакерки, и бесследно исчезая. Галка его терпеть не могла, он платил ей тем же. Был еще спортсмен Владик… Запомнился отменным аппетитом, замечательным пищеварением и вечно прекрасным настроением.

Потом появился Ситников Александр Павлович, Галкин супергерой – произносится с закатыванием глаз и придыханием: «С-с-ситникоф-ф-ф!» Ох, этот Ситников! Пришел, увидел, победил и… все. Финита. И плачущая барышня у разбитого корыта.

Не знаю! Не знаю, почему! Я не видела его полгода. Допускаю, я была не права, но имею я право на ошибку или нет? И вообще, женщина не должна звонить первой. А его вечные подколки насчет «Охоты»!.. Галка кричала, что я дура, что такие мужики, как Ситников, на улице не валяются. Конечно, зачем на улице, если можно на царских размеров кожаном диване в миллионерском пентхаусе? После виски и кофе, после трудового дня…

Да продай ты ее к чертовой матери, кричала Галка, эту свою проклятую «Охоту»! Или скинь на пенсионера Гавриленко! Выходи замуж, пока зовет, нарожай детей… И прикуси свой длинный язык, промолчи хоть раз в жизни! Смотри, Катюха, говорила Галка, грозя пальчиком, время тикает, можно опоздать, останешься в девках.

Можно, кто же спорит. Конечно, можно.

На Галкиной шее пятеро оглоедов. Четверо – детишки, пятый – супруг Веник, бездельник и как бы поэт. Классное выражение «как бы»! Ни то ни се – а как бы! Как бы поэт, как бы стихи пишет, как бы работает иногда. И никакой тебе как бы ответственности. Как бы отец троим маленьким оглоедам – близнецам Лисочке и Славику и отпетой оторве Ритке, младшенькой. Галкин первенец Павлуша, который родился до брака, вовсе не оглоед, а замечательный и кругом положительный молодой человек – кстати, работает у Ситникова. От него Галке известны все сплетни про моего бывшего бойфренда…

… – Катюха, сядь! – прокричала Галка. – Я тебе сейчас такое!

– Что случилось? – пробормотала я, чувствуя, как екнуло внутри. – Что?

– Сядь, говорю. Села?

– Галина, что с тобой? Я еще не вставала… Сколько сейчас? Господи, шесть утра! Ты что, совсем?

– Лежишь? Еще лучше. Не вставай и слушай! Твой Ситников женится! – выпалила Галка.

Я промолчала.

– Слышишь? Твой Александр женится! Свадьба через три недели! А ведь я говорила! Я предупреждала! А ты как… не знаю кто! Допрыгалась? Работает у Регины Чумаровой, моделька. Тощая, длинная, одета – зашибись! На полголовы длиннее, оглобля! Катюха, ты меня слышишь? И сразу после свадьбы – на Канары!

Я молчала. Потом осторожно положила трубку на рычаг. Легла и накрылась одеялом до самой макушки. В моей голове не было ни одной мысли, она была звонка и пуста, а тело стало невесомым…

Телефон зазвенел снова. Я не шевельнулась. Он все звенел и звенел, противно, настырно, как… как мусорная машина, сумасшедшая цикада, школьный звонок из ночного кошмара…

А я надеялась, что он позвонит и скажет как ни в чем не бывало… Саша, Сашенька… Господи, как больно! Больно, больно, больно… В сердце, в глазах… И картинки: сверкающий океан, смеющийся Ситников, капельки океанской воды на загорелой коже, на шее – лиана из белых и розовых цветов, подарок от гостиницы в Канди; бунгало с пятиспальной… шестиспальной… семиспальной кроватью, послеполуденный пряный зной, черные деревянные жалюзи опущены, отчего комната с белеными стенами – полутемная и полосатая, по стенам снуют, надолго застывая, крошечные зеленые ящерки… гекконы.

– Иди ко мне!

Шепот, смех, сильные руки, твердые губы, горячее, нагретое солнцем тело… запах и голос… слабость в коленках… блики солнца под закрытыми веками… бесконечные раскаленные пески смятых простыней… взлеты и падения на мощных океанских волнах…

Телефон наконец заткнулся. Я лежу под одеялом не шевелясь. Мне жарко, меня трясет. Подумаешь! Не конец света. Не конец, не конец, не конец…

Я стараюсь не всхлипывать, слезы, горячие и соленые, стекают к вискам…

Боль в сердце, боль в глазах…

Глава 2 Странное знакомство

– Это плакат?! – взвилась Людмила Ивановна.

– По-моему, плакат. А что?

– «Гадить на клумбах строго воспрещается»! Это плакат, я тебя спрашиваю?